"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

препятствует ей приехать ко мне и чтобы я приблизился к границе для встречи
ее. Поэтому и выехал я в Митаву 11 июля 1793 года, а в августе послал в
Москву своих людей и камердинера Карла Гензеля с кучером Юстом на своих
лошадях, с пашпортом из Риги для препровождения ко мне Ляпуновой...
В это время за стеной послышался стон, потом женский хохот. Фон Вульф
остановился. Хохот продолжал звучать дикими тонами. Секретарь встал из-за
стола и вышел, но вскоре воротился.
- С госпожой Ляпуновой истерика, - сказал он спокойно.
- Ничего, пройдет, - равнодушно заметил первоприсутствующий, -
продолжайте.
Вульф, стараясь не слышать хохота и рыданий, продолжал:
- Люди мои прожили у Ляпуновой в доме дня три, после чего она отправила
их обратно ко мне с письмом, извещая, что осталась в Москве для собрания
своих денег по векселям и закладным и приедет ко мне непременно в январе. По
получении этого письма я писал к королю прусскому, объясняя, что намерен
жениться на русской генеральше, вдове, и просил о пожаловании мне инконата,
то есть диплома на право покупать в Пруссии деревни, и притом просил
дозволения носить мундир армии прусской. Король прислал мне дозволение на
все, что я просил. Но в январе нынешнего года Ляпунова ко мне не приехала, я
послал к ней камердинера своего с оригинальным ответом короля, для
удостоверения ее в королевском благоволении, и притом писал, что если она ко
мне не приедет, то сделает меня перед королем обманщиком, и требовал от нее
решительного ответа.
Он остановился и прислушался. За стеной было тихо, только с улицы
доносилось знакомое протяжное выкрикиванье:

Мак медовый,
Для сна бедовый.

Вульф вспомнил, что это самое выкрикиванье слышал он шесть лет назад,
когда его первый раз везли в тайную экспедицию.
- В марте, - продолжал он, вздохнув, - возвратился камердинер из Москвы
и рассказал, что вместе с купцом Шоу, с которым он приехал из Митавы, он
стоял три дня в трактире "Царьград", где их обокрали и несколько раз
представляли губернатору. Гензель показывал Ляпуновой ответное письмо короля
прусского, но она не умела читать по-немецки, а читал ей какой-то лекарь.
Гензель привез мне обратно королевское письмо и письмо от Ляпуновой. Она
отвечала, что старается исходатайствовать у императрицы милости, чтоб
позволено мне жить в Москве. Потом писала, что я могу сам приехать, потому
что она выпросила мне высочайшее соизволение возвратиться в Москву и на ней
жениться. Она просила меня приехать и остановиться в Сетуни, в десяти
верстах от Москвы.
- Хорошо, - остановил его первоприсутствующий, - дальше мы знаем. А как
взяли вас после того, как священник не согласился на венчание?
- После отказа священника, - отвечал Вульф, - мы переночевали в
Знаменках, и Ляпунова хотела, чтобы я ехал с ней обратно в Москву, но я не
соглашался, а хотел ехать обратно за границу. Но как у нее был один экипаж,
а другой принадлежал мне, с нею же были две девушки, лакей и кучер, и всем
им в одном экипаже поместиться было невозможно...
- Ну, возможно, - перебил его первоприсутствующий, - карета была