"Альберто Моравиа. Дом, в котором совершено преступление" - читать интересную книгу автора

виду, он невольно подумал, что этот труп исхудавшего человека в гробу,
который так медленно везут по равнодушным, залитым солнцем улицам, лишь еще
один контраст, который заставляет больше ценить преимущества легкой и
спокойной жизни. Надо жить в свое удовольствие, наслаждаться всем, что есть
хорошего. Занятый этими мыслями, он продолжал свою прогулку через мосты до
самого острова. Отсюда через древние римские кварталы он пошел домой.
Он дошел до своего подъезда, когда уже смеркалось и на узкой улице
начали загораться скромные витрины лавок. Холодная лестница с низкими
каменными ступенями, на которых гулко отдавались шаги, была темна, площадки
тускло освещались ночными железными фонарями с мутными стеклами. Туллио
медленно поднимался по лестнице, держась за шаткие латунные перила; так он
прошел один пролет, потом второй, третий; дойдя до четвертого, он вдруг
увидел в тени, которая здесь была особенно густой, высокую и красивую фигуру
женщины. Туллио был уверен, что никогда не видел ее здесь, но тем не менее
она показалась ему знакомой, и он, охваченный любопытством, ускорил шаги. Он
подошел почти вплотную, а женщина по-прежнему тихо стояла, потупив голову,
потом вдруг повернулась к нему. Он узнал Де Гасперис.
Ее появление было настолько неожиданным, что у Туллио захватило дух, и
мгновение он смотрел на нее с ужасом и недоверием, словно увидел призрак.
Она и в самом деле была похожа на призрак, бледная и печальная в этой
мрачной темноте. Безмолвная, она, казалось, вот-вот станет прозрачной и
исчезнет, а на ее месте останется лишь черная стена.
- Ты не узнаешь меня? - сказала она наконец, развеивая эти чары. - Ты
здесь живешь, да?
- Да, - ответил Туллио, испуганный этим "ты" еще больше, чем ее
появлением. - Но бога ради...
- Мне нужно с тобой поговорить, - сказала она просто. - Я проходила
мимо и решила зайти, если ты...
Тем временем они дошли до площадки, где жил Туллио.
- Ну что ж, войдем, - сказал он, отыскав в кармане ключи и отворяя
дверь. Как это ни глупо, его больше всего пугала мысль, что она предложит
пойти посидеть в каком-нибудь кафе и ему придется тратить деньги. Но, к его
облегчению, не сказав ни слова, она непринужденно вошла в коридор. Когда
дверь закрылась, они остались в темноте. Отыскивая ощупью выключатель, он
коснулся руки женщины, которая тут же сжала его пальцы. Это пожатие теперь,
когда он очутился наедине с ней у себя дома, сильно взволновало Туллио. Ему
вдруг показалось, что темнота, застилавшая глаза, стала вдвое гуще, словно
он внезапно ослеп, и, не отдавая себе хорошенько отчета, что делает, он
привлек женщину к себе. Они обнялись с той же трепетной яростью, что и в
первый раз, как враги, раскачиваясь среди мебели в узком коридоре, впиваясь
друг другу в губы. С грохотом упал стул. Они отпустили друг друга, и он
зажег свет.
Де Гасперис стояла посреди коридора, не сводя с Туллио глаз, пальто ее
было распахнуто, одна рука прижата к волнующейся груди. От объятий волосы ее
растрепались, как у пьяной; помада, которую размазал Туллио, краснела вокруг
губ, словно какое-то воспаление. Но гордые глаза и высокий белый лоб
сохраняли, несмотря на этот беспорядок, свой чистый блеск. Туллио даже
показалось, что темный коридор, захламленный старой мебелью, весь осветился.
Да, было удивительно видеть ее здесь. Она была слишком высокая, и казалось,
слетела с неба, а не вошла через дверь.