"Альберто Моравиа. Дом, в котором совершено преступление" - читать интересную книгу автора

удобней всего сослаться на то, что он друг де Гаспериса и не может делать
ему подлость.
Он уже хотел оторвать ее руки от своей шеи, уже готов был начать
длинную нравоучительную речь, как вдруг за деревьями с шумом распахнулась
стеклянная дверь и тень упала на аллею.
- Варини, Варини, какого дьявола!.. - воскликнул Локашо добродушным и
ровным голосом.
Но Варини - ибо это был именно он - быстро прошел по дорожке и бросил
спокойно, не повернув головы к беседке:
- Прощай, Элена.
Калитка, отворившись, скрипнула и тут же со стуком захлопнулась.
- Варини... - снова прозвучал голос Локашо, на этот раз уже с некоторым
беспокойством. - Варини... Да куда же ты?
Двое в беседке отодвинулись друг от друга сразу, как только открылась
дверь. Едва Варини скрылся, женщина вскочила и, не говоря ни слова, побежала
к дому. Испуганный Туллио, чувствуя сильное искушение улизнуть, последовал
за ней.
Локашо все еще стоял в дверях и звал Варини. Увидев их, он смущенно
посторонился. Де Гасперис и Пароди оставались возле подноса с бутылками.
Пароди вытирал лицо платком, одна щека у него была мокрая, по полу катался
бокал.
- Он просто ненормальный, - повторял Пароди с недоумением. - Какого
дьявола... Я сказал только: "Любопытно, что там делают Монари и синьора
Элена", - больше ничего, вы оба свидетели, а он, как ненормальный идиот,
ей-богу, - бах! - швырнул мне в лицо бокал... Скажите сами, разве в своем
уме такое сделаешь? Но он был в проигрыше, а когда человек проигрывает...
Он говорил это, вытирая лицо, а Де Гасперис с еще более отупелым видок,
чем обычно, повторял:
- Это ничего... Он просто вспылил... просто вспылил. - И указывал
Пароди мокрые места на пиджаке.
- Ушел и даже не сказал мне: "Чтоб ты треснул", - заявил Локашо не без
торжества, входя вслед за Туллио и женщиной. Но она посмотрела по очереди на
присутствующих гордо и вызывающе. Потом громко сказала:
- Вон!
- То есть, как это вон? - переспросил Пароди почти весело, переставая
вытирать лицо.
- Вон! - повторила она, и в голосе ее вдруг зазвучал гнев. - Убирайтесь
вон... И вы, Локашо... Вон отсюда... Я не хочу больше вас видеть... Вон!
Локашо и Пароди смотрели на нее, разинув рты от удивления.
- Но, Элена... - вмешался было ее муж.
- Молчи, - оборвала его она. Потом повернулась к двум другим.
- Убирайтесь... Вон отсюда! Поняли?
- Но мы-то при чем? - сказал Локашо. - Это все Варини. А сам я не
понимаю даже, что произошло.
Пароди, не такой лицемерный и добродушный, как Локашо, уже опомнился и,
показав на лоб, зловеще спросил своего приятеля:
- Она что, с ума спятила?
На нежных щеках Де Гасперис вспыхнул яркий румянец.
- Нет, я не спятила, - сказала она с возмущением. Потом сняла шубу и
бросила ее на стул. - Вот ваша шуба, - продолжала она. - Нет, я не