"Альберто Моравиа. Дом, в котором совершено преступление" - читать интересную книгу автора

жену... И, быть может, жена это одобряет... Быть может, они вовсе не
поклонники, а любовники... и все дело только в цене... Жаль, что я вообще
познакомился с этими людьми". Досаднее всего была мысль, что он оказался в
таком же положении, как Варини и остальные двое. Как и они, он влюблен в Де
Гасперис. А если так, подумал он, не замедлит последовать какая-нибудь
попытка выкачать из него деньги. Это подозрение привело его в необычайную
ярость, словно его оскорбили; он твердо решил не давать ни чентезимо, и
одной мысли, что этот чентезимо могут у него попросить, было достаточно,
чтобы его снова охватили сомнения и страх; он, можно сказать, не доверял
самому себе. Взволнованный этими мыслями, он молчал, но лицо у него было
такое встревоженное, что даже Де Гасперис это заметила и спросила, что с
ним.
- Я думал о вас, - солгал он. - Но... как вы полагаете, что в конце
концов сделают эти двое - Пароди и Локашо?.. Потребуют чего-нибудь за свои
деньги?.. Ведь не даром же они их дали!
Она посмотрела на него с удивлением.
- Что сделают? Ничего... Они хотят овладеть мной... Так что все зависит
от меня.
- А что же вы?
Она подняла брови и густо покраснела, словно вся кровь, вскипев, залила
ее лицо.
- Я ничего не намерена делать... - сказала она с усилием. - Как бы
плохо мне ни было, у меня есть муж и я навсегда останусь его женой... Вот и
все.
Для бедной Де Гасперис эти слова были последним отчаянным изъявлением
супружеской верности. Но для Туллио, терзаемого злобой и подозрениями, они
прозвучали иначе - как признание преступного соучастия в делах мужа. Он был
так возмущен, что у него вдруг даже родилось чувство единодушия с его
соперниками; он готов был думать, что она была бы менее достойна осуждения,
если бы за деньги удовлетворила желания этих троих мужчин.
- Вот как! - сказал он, вставая с кресла. - Значит, ваш муж обирает
мужчин, влюбленных в вас, а вы закрываете на это глаза! Да? Вы с ним заодно?
Помогаете ему? Расставляете силки?..
Эти слова, которые наконец-то были сказаны искренне, произвели на
женщину неожиданное действие: ее лицо застыло в усилии сдержать бурю чувств;
на этот раз она не покраснела, а стала смертельно бледной и пристально
смотрела на него.
- Это правда, - сказала она медленно. - Все так и есть... Я не могу
этого отрицать...
- Ага, значит, не можете отрицать! - настаивал Туллио, приходя в
ярость.
- Нет, не могу, - повторила она.
- Значит, это правда, - продолжал он, теряя всякую сдержанность и
выдавая свои самые тайные опасения. - Вы приманиваете мужчин, а ваш муж
вытягивает из них деньги... Быть может, вы и со мной так же хотите
поступить? Значит, это правда...
Слова были жестокие и беспощадные, как удары; но Де Гасперис все
смотрела на него, не отрываясь и не опуская глаз.
- Это правда, - подтвердила она.
Наступило короткое молчание.