"Альберто Моравиа. Я и Он " - читать интересную книгу автора

следует разместить не в провинциальном доме, где Изабелла живет вместе с
мужем и детьми, а в нашем штабе в Риме: на стенах портреты Маркса, Ленина,
Сталина, Мао, Хо Ши Мина, группа собралась в полном составе заслушать отчет
Изабеллы. По окончании его группа единогласно решает подготовить в ближайшее
время вторую экспроприацию, избежав на сей раз ошибок первой.
Изничтожен! Растоптан и изничтожен! Мне ничего не остается, как
радостно воскликнуть: - Значит, ты все-таки думаешь, что мы сможем работать
вместе? Маурицио затягивается, как бы в задумчивости смотрит на зажженный
конец сигареты, затем отвечает: - Думаю, да. Есть тут, правда, одна
загвоздка.
- Какая? - Я поставил группу в известность о твоем сценарии и о его
контрреволюционной трактовке. Сказать по правде, они серьезно настроены
против тебя и требуют твоей замены.
- Как же нам быть? - Думаю, мы поступим следующим образом: я представлю
тебя группе, ты выступишь с самокритикой, расскажешь о старом сценарии и
объяснишь, каким собираешься сделать новый. Будут прения. Потом мы получим
"добро" и возобновим работу.
Похоже, я легко отделался. Нежданно-негаданно все как будто
оборачивается к лучшему. Приободрившись, восклицаю: - За самокритикой дело
не станет. Самое главное, мне будет очень приятно наконец-то встретиться с
группой. Ведь ты столько говорил о ней, что у меня от любопытства уже слюнки
текут.
Но Маурицио еще не закончил. Он добавляет: - Только перед этим
разговором тебе надо бы как-то их задобрить. Повторяю: у них на тебя зуб.
Хочешь совет? - Совет? Конечно.
- Не теряя времени, ты должен первым сделать встречный шаг.
- Но какой? - Взнос. Нам нужны средства для организации новой штаб -
квартиры. Ты мог бы внести некоторую сумму в качестве твоего вклада в общее
дело.
Будь начеку, Рико! "Возвышенец" приготовил для тебя ловушку. Но тебя
уже не остановить. Как жалкий несмышленыш, ты несешься во весь опор в
уготованную тебе западню: - О чем разговор, ясно дело. Взнос. Ясное дело. И
сколько? - Я так думаю, не меньше пяти миллионов.
Мне кажется, что я не расслышал. Впрочем, это самообман. Все я
прекрасно расслышал и теперь отчетливо понимаю, что ловушка, хоть я ее и
предчувствовал, оказалась намного коварнее, чем можно было предположить.
Реакция моя такова, будто я в буквальном смысле слова проваливаюсь в
пропасть, внезапно разверзшуюся у меня под ногами. Короче говоря, реагирую я
чисто физически. Ни о чем другом я уже не в состоянии думать. Сначала меня
пробирает жуткий озноб, потом бросает в дикий жар. На лбу выступают крупные
капли пота, и одновременно пересыхает во рту. В глазах начинает темнеть, как
при солнечном затмении. Нет, это не жадность, тут нечто совсем другое, куда
более страшное: это все равно, как если бы Маурицио вдруг предложил оттяпать
мне руку. Но вот наконец мой разум выходит из оцепенения. Весьма здраво он
подсказывает мне, что эта чрезмерная, исключительно физическая реакция
испокон веку присуща всем "ущемленцам" во всех странах. Ну да, кто-то лезет
в мою каменную пещеру, в мою туземную хижину на сваях, а я, доисторический
человекозверь, в полном ужасе пячусь назад, пытаясь нащупать костяной топор
или дубовую палицу, чтобы отбросить врага и обратить его в бегство.
В общем, ситуация как на ладони: я пытался блефовать, Маурицио решил