"Томас Мор. Утопия" - читать интересную книгу автора

требовать и ждать того, чтобы ради них я пошел служить царям.
- Не выражайся резко! - заметил Петр.- Я имел в виду не служить царям,
а услужить им.
- Но это,- ответил Рафаил,- только один лишний слог по сравнению с
служить.
- А я,- возразил Петр,- думаю так: как бы ты ни называл это занятие,
именно оно является средством, которым ты можешь принести пользу не только
тесному кругу лиц, но и обществу, а также улучшить свое собственное
положение.
- Улучшится ли оно,- спросил Рафаил,- тем путем, который мне не по
сердцу? Ведь теперь я живу так, как хочу, а я почти уверен, что это - удел
немногих порфироносцев! Разве мало таких лиц, которые сами ищут дружбы с
владыками, и разве, по-твоему, получится большой урон, если они обойдутся
без меня или без кого-либо мне подобного?
Тогда вступаю в беседу я:
- Друг Рафаил, ты, очевидно, не стремишься ни к богатству, ни к
могуществу, и, разумеется, человека с таким образом мыслей я уважаю и
почитаю не менее, чем и каждого из тех, кто обладает наивысшим могуществом.
Но, как мне кажется, ты поступишь с полным достоинством для себя и для
твоего столь возвышенного и истинно философского ума, если постараешься даже
с известным личным ущербом отдать свой талант и усердие на служение
обществу; а этого ты никогда не можешь осуществить с такой пользой, как если
ты станешь советником какого-либо великого государя и, в чем я уверен,
начнешь внушать ему надлежащие честные мысли. Не надо забывать, что
государь, подобно неиссякаемому источнику, изливает на весь народ поток
всего хорошего и дурного. Ты же всегда, даже без большой житейской практики,
явишься превосходным советником для всякого из королей благодаря твоей
совершенной учености и даже без всякой учености, благодаря твоей
многосторонней опытности.
- Друг Мор,- ответил Рафаил,- ты дважды ошибаешься: во-первых, в
отношении меня, во-вторых, по сути дела. У меня нет тех способностей,
которые ты мне приписываешь, а если бы они и были, то, жертвуя для дела
своим бездействием, я не принес бы никакой пользы государству. Прежде всего
все короли в большинстве случаев охотнее отдают свое время только военным
наукам (а у меня в них нет опытности, да я и не желаю этого), чем благим
деяниям мира; затем государи с гораздо большим удовольствием, гораздо больше
заботятся о том, как бы законными и незаконными путями приобрести себе новые
царства, нежели о том, как надлежаще управлять приобретенным. Кроме того, из
всех советников королей нет никого, кто действительно настолько умен, чтобы
не нуждаться в советах другого, однако каждый представляется самому себе
настолько умным, что не желает одобрять чужое мнение. Впрочем, есть
исключение: советники льстиво и низкопоклонно потворствуют каждому нелепому
мнению лиц, пользующихся у государя наибольшим влиянием, желая подобной
лестью расположить их к себе. И, во всяком случае, природой так устроено,
что каждому нравятся его произведения. Так и ворону мил его выводок, и
обезьяне люб ее детеныш.
Поэтому, если в кругу подобных лиц, завидующих чужим мнениям и
предпочитающих собственные, кто-нибудь приведет факт, вычитанный им из
истории прошлого или замеченный в других странах, то слушатели относятся к
этому так, как будто вся репутация их мудрости подвергается опасности и