"Томас Мор. Утопия" - читать интересную книгу автора

корабли, виденные им в первых странах, имели киль плоский, паруса на них
натягивались из сшитых листьев папируса или из прутьев, в иных местах - из
кож. Далее находили они кили заостренные, паруса пеньковые, наконец - во
всем похожие на наши. Моряки оказались достаточно сведущими в знании моря и
погоды.
Но, как он рассказывал, он приобрел у них огромное влияние, сообщив им
употребление магнитной иглы, с которой они раньше были совершенно незнакомы
и потому с робостью привыкали к морской пучине, доверяясь ей без колебаний
не в иную пору, как только летом. Ныне же, крепко уповая на эту иглу, они
презирают зиму. Результатом этого явилась скорее их беззаботность, чем
безопасность; поэтому можно опасаться, как бы та вещь, которая, по их
мнению, должна была принести им большую пользу, не явилась, в силу их
неблагоразумия, причиной больших бедствий.
Слишком долго было бы излагать его рассказы о том, что он видел в
каждой стране, да это и не входит в план настоящего сочинения и, может быть,
будет передано нами в другом месте. Особенно полезным будет, конечно, прежде
всего знакомство с теми правильными и мудрыми мероприятиями, которые он
замечал где-либо у народов, живущих в гражданском благоустройстве. Об этом и
мы расспрашивали его с большою жадностью, и он распространялся охотнее
всего. Между тем мы оставили в стороне всякие вопросы о чудовищах, так как
это представляется отнюдь не новым. Действительно, на хищных Сцилл, и Целен,
и пожирающих народы Лестригонов и тому подобных бесчеловечных чудовищ можно
наткнуться почти всюду, а граждан, воспитанных в здравых и разумных
правилах, нельзя найти где угодно.
И вот, отметив у этих новых народов много превратных законов, Рафаил, с
другой стороны, перечислил немало и таких, из которых можно взять примеры
для исправления заблуждений наших городов, народов, племен и царств; об
этом, как я сказал, я обещаюсь упомянуть в другом месте. Теперь я имею в
виду только привести его рассказ об обычаях и учреждениях утопийцев, но
предварительно все же передам тот разговор, который послужил как бы
путеводной нитью к упоминанию этого государства.
Именно, Рафаил стал весьма умно перечислять сперва ошибки наши и тех
народов, во всяком случае, очень многочисленные с обеих сторон, а затем
мудрые и благоразумные распоряжения у нас, равно как и у них. При этом он
излагал обычаи и учреждения каждого народа так, что казалось, будто, попадая
в какое-либо место, он прожил там всю жизнь. Тогда Петр в восхищении
воскликнул:
- Друг Рафаил, почему ты не пристроишься при каком-либо государе? Я
убежден, что ты вполне угодишь каждому из них, так как в силу такой своей
учености и такого знания мест и людей ты способен не только позабавить, но
привести поучительный пример и помочь советом. Вместе с тем таким способом
ты сможешь отлично устроить и собственные дела, оказать большую помощь
преуспеянию всех твоих близких.
- Что касается моих близких,- возразил Рафаил,- то я не очень волнуюсь
из-за них. Я считаю, что посильно выполнил лежавший на мне долг по отношению
к ним. Именно, будучи не только вполне здоровым и бодрым, но и молодым
человеком, я распределил между родственниками и друзьями свое имущество. А
обычно другие отступаются от него только под старость и при болезни, да и
тогда даже отступаются с трудом, будучи не в силах более удержать его.
Думаю, что мои близкие должны быть довольны этой моей милостью и не будут