"Томас Мор. Утопия" - читать интересную книгу автора

природа их в высшей степени неблагодарна, суждения доходят до полной
нелепости. Поэтому несколько счастливее, по-видимому, чувствуют себя те, кто
приятно и весело живет в свое удовольствие, чем те, кто терзает себя
заботами об издании чего-нибудь, могущего одним принести пользу или
удовольствие, тогда как у других вызовет отвращение или неблагодарность.
Огромное большинство не знает литературы, многие презирают ее. Невежда
отбрасывает как грубость все то, что не вполне невежественно; полузнайки
отвергают как пошлость все то, что не изобилует стародавними словами;
некоторым нравится только ветошь, большинству - только свое собственное.
Один настолько угрюм, что не допускает шуток; другой настолько неостроумен,
что не переносит остроумия; некоторые настолько лишены насмешливости, что
боятся всякого намека на нее, как укушенный бешеной собакой страшится воды;
иные до такой степени непостоянны, что сидя одобряют одно, а стоя - другое.
Одни сидят в трактирах и судят о талантах писателей за стаканами вина, пори-
цая с большим авторитетом все, что им угодно, и продергивая каждого за его
писание, как за волосы, а сами меж тем находятся в безопасности и, как
говорится в греческой поговорке, вне обстрела. Эти молодцы настолько гладки
и выбриты со всех сторон, что у них нет и волоска, за который можно было бы
ухватиться. Кроме того, есть люди настолько неблагодарные, что и после
сильного наслаждения литературным произ^ ведением они все же не питают
никакой особой любви к автору. Они вполне напоминают этим тех невежливых
гостей, которые, получив в изобилии богатый обед, наконец сытые уходят
домой, не принеся никакой благодарности пригласившему их. Вот и затевай
теперь на свой счет пиршество для людей столь нежного вкуса, столь
разнообразных настроений и, кроме того, для столь памятливых и благодарных.
А все же, друг Петр, ты устрой с Гитлодеем то, о чем я говорил. После,
однако, у меня будет полная свобода принять по этому поводу новое решение.
Впрочем, покончив с трудом писания, я, по пословице, поздно хватился за ум;
поэтому, если это согласуется с желанием Гитлодея, я в дальнейшем последую
касательно издания совету друзей, и прежде всего твоему. Прощайте, милейший
Петр Эгидий и твоя прекрасная супруга, люби меня по-прежнему, я же люблю
тебя еще больше прежнего.


ПЕРВАЯ КНИГА
БЕСЕДЫ, КОТОРУЮ ВЕЛ ВЫДАЮЩИЙСЯ МУЖ

РАФАИЛ ГИТЛОДЕЙ, О НАИЛУЧШЕМ
СОСТОЯНИИ ГОСУДАРСТВА, В ПЕРЕДАЧЕ
ЗНАМЕНИТОГО МУЖА ТОМАСА МОРА,
ГРАЖДАНИНА И ВИКОНТА СЛАВНОГО
БРИТАНСКОГО ГОРОДА ЛОНДОНА

У непобедимейшего короля Англии Генриха, восьмого с этим именем, щедро
украшенного всеми качествами выдающегося государя, были недавно немаловажные
спорные дела с пресветлейшим государем Кастилии Карлом.
Для обсуждения и улажения их он отправил меня послом во Фландрию в
качестве спутника и товарища несравненного мужа Кутберта Тунсталла, которого
недавно, к всеобщей радости, король назначил начальником архивов. В похвалу
ему я не скажу ничего, но не из боязни, что дружба с ним не будет верной