"Томас Мор. Утопия" - читать интересную книгу автора

меня. Правда, в этом отношении я чувствую за собой известную уверенность и
хотел бы даже обладать умом и ученостью в такой же степени, в какой владею
своей памятью, но все же не настолько полагаюсь на себя, чтобы думать, что я
не мог ничего забыть.
Именно, мой питомец Иоанн Клемент, который, как тебе известно, был
вместе с нами (я охотно позволяю ему присутствовать при всяком разговоре, от
которого может быть для него какая-либо польза, так как ожидаю со временем
прекрасных плодов от той травы, которая начала зеленеть в ходе его греческих
и латинских занятий), привел меня в сильное смущение. Насколько я
припоминаю, Гитлодей рассказывал, что Амауротский мост, который перекинут
через реку Анидр, имеет в длину пятьсот шагов, а мой Иоанн говорит, что надо
убавить двести; ширина реки, по его словам, не превышает трехсот шагов.
Прошу тебе порыться в своей памяти. Если ты одних с ним мыслей, то соглашусь
и я и признаю свою ошибку. Если же ты сам не припоминаешь, то я оставлю, как
написал, именно то, что, по-моему, я помню сам. Конечно, я приложу все
старание к тому, чтобы в моей книге не было никакого обмана, но, с другой
стороны, в сомнительных случаях я скорее скажу невольно ложь, чем допущу ее
по своей воле, так как предпочитаю быть лучше честным человеком, чем
благоразумным,
Впрочем, этому горю легко будет помочь, если ты об этом разузнаешь у
самого Рафаила или лично, или письменно, а это необходимо сделать также и по
другому затруднению, которое возникло у нас, не знаю, по чьей вине: по моей
ли скорее, или по твоей, или по вине самого Рафаила. Именно, ни нам не
пришло в голову спросить, ни ему - сказать, в какой части Нового Света
расположена Утопия. Я готов был бы, разумеется, искупить это упущение
изрядной суммой денег из собственных средств. Ведь мне довольно стыдно, с
одной стороны, не знать, в каком море находится остров, о котором я так
много распространяюсь, а с другой стороны, у нас находится несколько лиц, а
в особенности одно, человек благочестивый и по специальности богослов,
который горит изумительным стремлением посетить Утопию не из пустого желания
или любопытства посмотреть на новое, а подбодрить и развить нашу религию,
удачно там начавшуюся. Для надлежащего выполнения этого он решил
предварительно принять меры к тому, чтобы его послал туда папа и даже чтобы
его избрали в епископы утопийцам; его нисколько не затрудняет то, что этого
сана ему приходится добиваться просьбами. Он считает священным такое
домогательство, которое порождено не соображениями почета или выгоды, а
благочестием.
Поэтому прошу тебя, друг Петр, обратиться к Гитлодею или лично, если ты
можешь это удобно сделать, или списаться заочно и принять меры к тому, чтобы
в настоящем моем сочинении не было никакого обмана или не было пропущено
ничего верного. И едва ли не лучше показать ему самую книгу. Ведь никто
другой не может наравне с ним исправить, какие там есть, ошибки, да и сам он
не в силах исполнить это, если не прочтет до конца написанного мною. Сверх
того, таким путем ты можешь понять, мирится ли он с тем, что это сочинение
написано мною, или принимает это неохотно. Ведь если он решил сам описать
свои странствия, то, вероятно, не захотел бы, чтобы это сделал я: во всяком
случае, я не желал бы своей публикацией о государстве утопийцев
предвосхитить у его истории цвет и прелесть новизны.
Впрочем, говоря по правде, я и сам еще не решил вполне, буду ли я
вообще издавать книгу. Вкусы людей весьма разнообразны, характеры капризны,