"Ги Де Мопассан. Мадмуазель Перль" - читать интересную книгу автора

же несколько восторженным, он положил руку на верх колясочки и сказал:
"Несчастный подкидыш! Мы возьмем тебя к себе!" И велел Жаку катить нашу
находку впереди всех.
Думая вслух, отец заговорил снова: "Это дитя любви; несчастная мать
позвонила в мою дверь в ночь накануне Богоявления, прося нашего милосердия
ради Христа".
Он снова остановился и, подняв голову к ночному небу, во весь голос
четырежды крикнул на все четыре стороны: "Мы взяли ребенка!" Затем положил
руку брату на плечо и прошептал: "Франсуа! А что было бы, если бы ты
выстрелил в собаку?"
Дядя ничего не ответил, но широко перекрестился в темноте: несмотря
на все свое фанфаронство, он был очень религиозен.
Собаку отвязали, и она пошла за нами.
Господи, до чего же радостным было наше возвращение домой! Правда,
немалого труда стоило нам втащить коляску по лестнице, прорубленной в
стене, но в конце концов мы все-таки вкатили ее прямо в прихожую.
Какая смешная была мама, как она была рада и как растеряна! А четыре
мои двоюродные сестры, совсем еще крошки, - самой младшей было шесть лет,
- были похожи на четырех куропаточек, прыгающих вокруг гнезда.
Наконец так и не проснувшегося ребенка вытащили из коляски.
Оказалось, что это девочка, которой было месяца полтора. В ее пеленках
обнаружили десять тысяч франков золотом - да, да, можешь себе представить?
- десять тысяч франков! Папа положил их в банк - ей на приданое. Да уж, на
дочь бедняков эта девочка была не похожа... Скорее, это была дочь
дворянина и простой женщины из нашего города.., а может быть... Словом, мы
строили уйму самых разнообразных предположений, но истины так никогда и не
узнали...
Ничего и никогда... Ничего и никогда... Да и собаку никто в наших
краях не признал. Она была нездешняя. Как бы то ни было, тот или та, кто
трижды позвонил в нашу дверь, хорошо знал моих родителей, коль скоро выбор
его пал на них.
Вот таким-то образом, полутора месяцев от роду, мадмуазель Перль
появилась в доме Шанталей.
Впрочем, "мадмуазель Перль" ее прозвали гораздо позже. А при крещении
ей дали имя Мари-Симона-Клер, причем имя Клер должно было впоследствии
стать ее фамилией.
Откровенно говоря, наше возвращение в столовую с проснувшейся
малюткой, глядевшей на людей, на огни испуганными голубыми глазенками, со
стороны могло показаться довольно забавным.
Мы опять сели за стол, и каждый получил свою порцию пирога. Королем
оказался я, и я избрал королевой мадмуазель Перль, как сегодня - ты.
Только в тот день она вряд ли понимала, какая ей оказана честь.
Девочку приняли в нашу семью и воспитали. Шли годы; девочка выросла.
Она была хорошенькой, ласковой, послушной. Все ее любили и, вероятно,
страшно избаловали бы, если б этому не мешала матушка.
Матушка была женщиной строгих правил и неукоснительно придерживалась
сословной иерархии. Она согласна была относиться к Клер, как к родным
детям, но считала нужным, чтобы разделявшее нас расстояние не сокращалось
ни на йоту и чтобы положение девочки в семье было определено совершенно
точно.