"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

нут походить в наших глазах ни на какое другое дерево, ни на какой дру-
гой огонь.
Именно так и вырабатывается оригинальность.
Установив далее ту истину, что во всем свете не сыщешь двух песчинок,
двух мух, двух рук или двух носов, которые были бы абсолютно одинаковы,
Флобер заставлял меня описать несколькими фразами какое-нибудь живое су-
щество или предмет, и притом так, чтобы четко определить его своеобра-
зие, чтобы выделить его из всех других живых существ и всех других пред-
метов той же породы или того же вида.
"Когда вы проходите, - говорил он мне, - мимо бакалейщика, сидящего у
своей двери, мимо консьержа, который курит трубку, или мимо стоянки фи-
акров, обрисуйте мне этого бакалейщика и этого консьержа, их позу, весь
их физический облик, а в нем передайте всю их духовную природу, чтобы я
не смешал их ни с каким другим бакалейщиком, ни с каким другим консьер-
жем, и покажите мне одним-единственным словом, чем эта извозчичья лошадь
отличается от пятидесяти других, которые бегут за ней или впереди нее".
В другом месте я изложил идеи Флобера о стиле. В них много общего с
теорией наблюдения, только что приведенной мною.
Какова бы ни была вещь, о которой вы заговорили, имеется только одно
существительное, чтобы назвать ее, только один глагол, чтобы обозначить
ее действие, и только одно прилагательное, чтобы ее определить. И нужно
искать до тех пор, пока не будут найдены это существительное, этот гла-
гол и это прилагательное, и никогда не следует удовлетворяться приблизи-
тельным, никогда не следует прибегать к подделкам, даже удачным, к язы-
ковым фокусам, чтобы избежать трудностей.
Можно передавать и описывать тончайшие ощущения, следуя этому стиху
Буало:
Огромна власть у слов, стоящих там, где нужно.
Для того чтобы выразить все оттенки мысли, вовсе нет надобности в том
нелепом, сложном, длинном и невразумительном наборе слов, который навя-
зывают нам сегодня под именем художественной манеры письма; нужно, нап-
ротив, с величайшей зоркостью различать все меняющиеся значения слова в
зависимости от того места, где оно стоит. Поменьше существительных, гла-
голов и прилагательных, смысл которых почти неуловим, но побольше непо-
хожих друг на друга фраз, различно построенных, умело размеренных, ис-
полненных звучности и искусного ритма. Постараемся лучше быть отличными
стилистами, чем коллекционерами редких словечек.
В самом деле, гораздо труднее обработать фразу посвоему, заставить ее
сказать все, даже то, чего она буквально не выражает, наполнить ее под-
разумеваемым смыслом, тайными и невысказанными намерениями, чем выдумы-
вать новые выражения или выискивать в недрах старых, забытых книг такие
обороты речи, которые утратили для нас свое значение, перестали быть
употребительными и звучат ныне, как мертвые письмена.
Впрочем, французский язык подобен чистой воде, которую никогда не
могли и не смогут замутить вычурные писатели. Каждый век бросал в этот
прозрачный поток свои вкусы, свои претенциозные архаизмы и свою жеман-
ность, но ничто не всплыло на поверхность из всех этих напрасных попыток
и бессильных стараний. Наш язык - ясный, логичный и выразительный. Он не
даст себя ослабить, затемнить или извратить.
Те, кто в наши дни создают образы, злоупотребляя отвлеченными выраже-