"Ги де Мопассан. На пути в Кайруан" - читать интересную книгу автора

на бесконечные пространства желтой земли, поросшей кое-где лишь жидкими
кустиками крушины.
Уровень подпочвенной воды находится на глубине двух, трех или пяти
метров во всех этих равнинах, которые с небольшой затратой труда могли бы
быть превращены в огромные оливковые рощи.
Теперь же на них встречаются лишь там и сям небольшие заросли кактусов,
не больше наших фруктовых садов.
Вот каково происхождение этих зарослей.
В Тунисской области существует чрезвычайно любопытный обычай,
называемый правом оживления почвы, согласно которому каждый араб может
захватить необработанную землю и чем-нибудь засадить ее, если в настоящую
минуту нет налицо хозяина, который этому бы воспротивился.
И вот араб, облюбовав поле, показавшееся ему плодородным, сажает на нем
оливковые деревья или чаще всего кактусы, которые он неправильно называет
берберийскими фигами, и в силу одного этого приобретает право ежегодно
пользоваться половиной урожая до тех пор, пока существует посаженное им
дерево. Другая половина принадлежит собственнику земли, которому остается
лишь следить за продажей урожая, чтобы получить причитающуюся ему долю
доходов.
Араб-захватчик должен заботиться об этом поле, содержать его в порядке,
охранять от воров, ограждать от всякого вреда, как если бы оно принадлежало
ему самому, и каждый год он продает плоды с аукциона, чтобы дележ был
правильный. Впрочем, почти всегда он приобретает их сам, выплачивая
действительному собственнику земли своего рода арендную плату, точно не
установленную и пропорциональную стоимости урожая.
Эти кактусовые рощи имеют фантастический вид. Их скрюченные стволы
походят на тела драконов, на лапы чудовищ с вздыбленной и покрытой колючками
чешуей. Когда встречаешь такое растение ночью, при лунном свете, кажется,
что попал в страну кошмаров.
Подножие крутой скалы, на которой стоит селение Так-Руна, покрыто этими
высокими дьявольскими растениями. Пробираешься словно по дантовскому
лесу[10]. Кажется, что чудовища вот-вот зашевелятся, замашут широкими
круглыми листьями, толстыми и покрытыми длинными иглами, что они схватят
вас, сожмут и растерзают своими страшными когтями. Трудно вообразить себе
что-нибудь более жуткое, чем этот хаос огромных камней и кактусов,
охраняющий подножие горы.
Вдруг посреди этих скал и свирепых растений мы видим колодезь,
окруженный женщинами, пришедшими сюда за водой. Серебряные украшения их ног
и шеи блестят на солнце. Увидев нас, они закрывают смуглые лица складками
синей материи, в которую одеты, и, приставив ко лбу руку, пропускают нас,
стараясь получше разглядеть.
Тропинка крута, едва проходима для наших мулов. Кактусы также
карабкаются среди скал вдоль дороги. Они словно сопровождают, окружают,
теснят нас, следуют за нами и обгоняют. Там, на высоте, в конце подъема,
опять виднеется ослепительный купол куббы.
Вот и село: это груда развалин, полуобвалившихся стен, среди которых
трудно отличить обитаемые лачуги от тех, которые уже заброшены. Остатки
крепостной стены, еще сохранившиеся на севере и на западе, настолько
подточены и грозят обвалом, что мы не решаемся к ним подойти: малейшего
толчка достаточно, чтобы они обрушились.