"Ги де Мопассан. На пути в Кайруан" - читать интересную книгу автора

Чем была бы Троя без Гомера? Кто знал бы об Итаке?
В этой стране наглядно познаешь, что такое история, и особенно, что
такое библия. Здесь постигаешь, что патриархи и все легендарные лица, такие
великие в книгах, такие внушительные в нашем воображении, были всего-навсего
бедняки, бродившие среди первобытных племен, как бродят эти арабы, серьезные
и простые, еще сохранившие душу древних и носящие одежду древности. Но
только у патриархов были поэты-историки, воспевшие их жизнь.
По крайней мере, хоть раз в день под оливковым деревом или на опушке
кактусовой заросли мы видим Бегство в Египет; невольно улыбаешься, когда
вспоминаешь, что наши галантные живописцы посадили деву Марию на осла, на
котором, конечно, сидел Иосиф, ее муж, в то время как она следовала за ним
тяжелым шагом, немного согнувшись и неся на спине в сером от пыли бурнусе
маленькое, круглое, как шарик, тельце младенца Иисуса.
Но кого мы встречаем на каждом шагу, у каждого колодца - это Ревекку.
Она одета в синее шерстяное платье, великолепно драпирующее ее тело; на
щиколотках у нее серебряные обручи, а на груди ожерелье из блях того же
металла, соединенных цепочками. Иногда при нашем приближении она
закрывается, иногда же, если красива, показывает нам свежее загорелое лицо,
глядя на нас огромными черными глазами. Это подлинно библейская девушка, та,
о которой сказано в Песне Песней "Nigra sum sed formosa"[9], - та, которая,
держа на голове сосуд, полный воды, спокойно ступая по каменистой дороге
упругими, смуглыми ногами, слегка покачивая бедрами и гибким станом, некогда
соблазняла небесных ангелов, так же как теперь соблазняет нас, далеко не
ангелов.
В Алжире и в алжирской Сахаре все женщины, как городские, так и кочевых
племен, одеты в белое. В Тунисской же области, напротив, горожанки с головы
до ног закутаны в черные покрывала, которые превращают их в какие-то
странные видения на сияющих улицах городков юга, а сельские жительницы носят
ярко-синие платья, очень живописные и изящные, придающие им еще более
библейский характер.
Теперь мы пересекаем равнину, на которой повсюду видны следы
человеческого труда, так как мы приближаемся к центру Энфиды,
переименованному в Энфидавиль из прежнего Дар-эль-Бея.
Деревья! Вот чудеса! Они уже высокие, хотя посажены всего четыре года
назад; это свидетельствует об удивительном богатстве здешней почвы и о тех
результатах, каких можно достигнуть основательной и разумной ее обработкой.
Дальше среди деревьев показываются большие дома, над которыми реет
французский флаг. Это жилище главноуправляющего и ядро будущего города.
Вокруг основных построек уже возник поселок, и каждый понедельник здесь
происходит базар, где заключаются весьма крупные сделки. Арабы толпами
приходят сюда из самых отдаленных местностей.
Нет ничего занимательнее организации этой огромной территории, где
интересы туземцев соблюдаются не в меньшей степени, чем интересы европейцев.
Она может служить образцом аграрного управления для стран со смешанным
населением, где самые различные и противоположные нравы требуют весьма тонко
предусмотренного законодательства.
Позавтракав в этой столице Энфиды, мы отправляемся осматривать
чрезвычайно любопытную деревню, прилепившуюся на скале, в пяти километрах
отсюда.
Сначала мы проезжаем через виноградники, потом возвращаемся на ланду,