"Майкл Муркок. Месть Розы ("Элрик из Мелнибонэ" #8)" - читать интересную книгу автора

камня и кирпича, кормушки для скота и самая обычная домашняя утварь,
выброшенная из домов на улицы, наполняли все существо Элрика какой-то
сладкой печалью. Он останавливался, чтобы осмотреть колыбельку или веретено,
молчаливых свидетелей тех черт натуры гордых мелнибонийцев, которые были ему
неизвестны, но которые он чувствовал и понимал.
Слезы стояли в его глазах, когда он шел по этим улицам, все душой
надеясь, что найдет хоть одну живую душу, кроме себя самого, но он знал, что
город после трагедии еще сто лет оставался необитаемым.
"Значит, я разрушил Имррир, чтобы вернуть Х'хю-и'шан! "
Он стоял на площади в окружении разбитых статуй и упавших стен, глядя
на огромную луну, которая висела теперь точно над его головой, отчего его
тень словно спряталась в руинах у Элрика под ногами. И он стащил с себя шлем
и тряхнул головой, разметав длинные молочно-белые волосы. Он протянул руки к
городу, словно моля его о прощении, а потом сел на какую-то пыльную плиту,
испещренную резьбой, - только рука гениального мастера могла породить такое
изящество и изощренность. И пролилась кровь на эту красоту, и запеклась, и
образовалась на ней грубая корка. И упала его голова с малиновыми глазами на
рукав покрытой пеплом рубахи, и затряслись в рыданиях его плечи, и застонал
он, жалуясь на судьбу, которая повела его путем таким мучительных
испытаний...
За его спиной послышался голос, словно бы пришедший из далеких
катакомб, отделенных от него миллионами лет. Этот голос звучал, как Драконьи
водопады, на которых умер один из предков Элрика (говорили, что погиб он,
сражаясь с самим собой), звучал не менее впечатляюще, чем долгая роковая
история королевского рода, к которому принадлежал Элрик. Он узнал этот
голос, хотя давно уже лелеял надежду, что больше ему не придется его
услышать.
Снова Элрик спросил себя: уж не сошел ли он с ума? Этот голос, вне
всяких сомнений, принадлежал его отцу, Садрику Восемьдесят шестому, с
которым так редко доводилось ему общаться при жизни.
- Я вижу, ты плачешь, Элрик. Ты сын своей матери, и за это я люблю
тебя, хотя ты и убил единственную из женщин, которую я любил, и за это я
ненавижу тебя неправедной ненавистью.
- Отец?
Элрик опустил руку и повернул свое костно-белое лицо в ту сторону, где
рядом с упавшей колонной стоял стройный, хрупкий призрак Садрика. На губах
его гуляла страшная в своем спокойствии улыбка.
Элрик недоверчиво посмотрел на лицо, которое было точно таким, каким он
видел его в последний раз, когда отец лежал мертвый.
- Для неправедной ненависти нет иного выхода, кроме как через покой
смерти. А я здесь, как ты видишь, лишен этого покоя.
- Ты мне снился, отец; во сне я видел, как ты разочарован мной. Жаль,
что я не смог стать таким сыном, какого ты хотел...
- У тебя на это не было ни малейшего шанса, Элрик. Твое рождение
обрекло ее на смерть. Было столько предзнаменований, предупреждавших нас об
этом, но мы были бессильны изменить эту ужасную судьбу...
Глаза его полнились ненавистью, которую был в силах понять только не
нашедший успокоения мертвый.
- Как ты здесь оказался, отец? Я считал, что тебя забрал Хаос, что ты
служишь нашему покровителю Ари-оху.