"Люси Мод Монтгомери. Аня из Шумящих Тополей " - читать интересную книгу автора

и он ничуть этого не стыдится. А Софи Синклер ездит в школу верхом без седла
на старой отцовской кобыле - каждый день, шесть миль туда и шесть миль
обратно. Вот это мужество! И если у меня есть возможность чем-то помочь
такой девочке, стану ли я обращать внимание на Принглей? Да только беда в
том, что если я не сумею завоевать расположение "королевского рода", у меня
будет мало возможностей помочь кому бы то ни было.
Но как я люблю Шумящие Тополя! Это не просто дом, где снимаешь комнату,
это родной дом! И все в нем любят меня - даже Василек, хотя он и не упускает
случая выразить мне иногда свое порицание тем, что демонстративно
усаживается спиной ко мне и время от времени косит на меня через плечо
золотистым глазом, чтобы посмотреть, как это на меня действует. Я стараюсь
не ласкать его, когда Ребекка Дью находится поблизости, так как это ее
ужасно раздражает. Днем Василек - домашнее, спокойное, склонное к
размышлениям животное, однако ночью это совершенно дикое и таинственное
существо. Ребекка Дью объясняет это тем, что ему никогда не позволяют
оставаться на улице после наступления темноты. Ее раздражает то, что ей
приходится стоять по вечерам на заднем дворе и зазывать его домой. Она
говорит, что все соседи, должно быть, смеются над ней. А зовет она его так
зычно и громогласно, что в тихий вечер это ее "Котик... котик... КОТИК!"
слышит, без сомнения, весь городок. У вдов была бы истерика, если б Василька
не оказалось дома, когда они ложатся спать. "Никто не знает, что я перенесла
из-за Этого Кота, - никто!" - уверяла меня Ребекка.
Вдовы выдерживают проверку временем: с каждым днем они нравятся мне все
больше. Тетушка Кейт считает, что читать романы вредно, но сообщила мне, что
не намерена следить за моим выбором книг для чтения. Тетушка Четти любит
романы. У нее есть для них "тайничок" (она берет их в местной библиотеке и
украдкой проносит в дом). В тайничок она кладет и колоду карт для пасьянса,
и всякие другие предметы, которые не хочет показывать тетушке Кейт. Он
устроен в сиденье стула, и никто, кроме тетушки Четти, не знает и не
догадывается, что это не просто стул. У меня немалые подозрения, что она
открыла мне свой секрет в расчете на мое пособничество в деле
вышеупомянутого тайного проноса книг в дом. По правде говоря, в Шумящих
Тополях не должно бы быть нужды в устройстве специальных тайников: я еще не
видела дома, в котором было бы такое количество всяких таинственных буфетов
и буфетиков. Хотя, конечно, Ребекка Дью не дает им оставаться таинственными
и с неизменной свирепостью очищает их от всего лишнего. "Дом сам себя в
чистоте содержать не будет", - заявляет она со скорбным видом, если та или
другая вдова вздумает протестовать. Я уверена, она в два счета разделалась
бы с романом или колодой карт, случись ей их обнаружить. И то и другое
вселяет ужас в ее благочестивую душу. Она утверждает, что карты - "игрушки
дьявола", а романы и того хуже. Единственное ее чтение, кроме Библии, - это
светская хроника в монреальской "Гардиан". Она любит раздумывать над
сообщениями о домах, обстановке и развлечениях миллионеров.
- Представьте только, мисс Ширли, - мыться в золотой ванне! -
мечтательно сказала она мне как-то раз.
Но, право же, она прелесть! Раздобыла где-то удобнейшее старинное кресло
с подголовником, обитое выцветшей парчой - как раз в моем вкусе, - и
говорит: "Это ваше кресло. Мы будем держать его специально для вас". И не
позволяет Васильку спать в нем, чтобы на моей юбке, в которой я хожу на
работу, не оказалось - упаси Боже! - кошачьей шерсти и у Принглей не