"Люси Монтгомери. Энн в Саммерсайде ("История Энн Ширли" #4) " - читать интересную книгу автора

говорит, что старухи о ней хорошо заботятся. То есть буквально она сказала:
"Она у них одета и накормлена". Но ведь ребенок не может жить хлебом единым.
Я никогда не забуду, какая у меня самой была жизнь до приезда в Грингейбл.
В пятницу я поеду домой и проведу в Эвонли два блаженных дня. Жаль
только, что все будут спрашивать, как у меня идут дела в школе.
Нет, Джильберт, представь себе Грингейбл... туман над Лучезарным
озером... краснеющие клены по ту сторону ручья... коричневые папоротники в
лесу... предзакатные тени на Тропе Мечтаний... Как мне хочется оказаться в
этих замечательных местах! Как ты думаешь, с кем?
Знаешь, Джильберт, иногда я начинаю подозревать, что очень тебя люблю.
10 октября
Саммерсайд
Аллея Оборотней
Звонкие Тополя
"Многоуважаемый и досточтимый сэр!"
Так начинается письмо, которое написала своему жениху бабушка тети
Шатти. Ну разве не восторг? Какое чувство превосходства эти слова, наверное,
породили в дедушке! Может, и мне стоит так начинать письма, вместо того
чтобы просто писать "Мой милый Джильберт"? Но в общем-то я рада, что ты не
тот дедушка... и вообще не дедушка. Как отрадно сознавать, что мы молоды и к
нас впереди вся жизнь - наша общая жизнь.
(Далее пропущено несколько страниц. Видимо, на этот раз перо Энн не
заржавело и не царапало.)
Я сижу у окна в своей комнатке и смотрю на янтарное небо, раскачиваемые
ветром тополя, на открывающу. юся за ними гавань. Вчера я так хорошо
прогулялась Мне просто было необходимо куда-то уйти - в Звонких Тополях все
пребывали в расстроенных чувствах Тетя Шатти плакала в гостиной, потому что
ее обидела тетя Кэт; тетя Кэт плакала в спальне, потому что была годовщина
смерти капитана Макомбера; а Ребекка Дью плакала на кухне - по какой
причине, я так и не выяснила. Я никогда еще не видела Ребекку в слезах. Но
когда я тактично попыталась узнать в чем дело, она только пробурчала:
- Уж и поплакать человеку не дадут, если на него нашел такой стих!
Тут я взяла зонтик и тихонько ушла из дому - пусть себе плачут, если на
них нашел такой стих.
Я направилась по дороге к гавани. К изумительной морозной свежести
воздуха примешивался влажный запах свежевспаханной зяби. Я шла и шла, пока
сумерки не сгустились в лунную ночь. Мне совсем не было одиноко. Я вела в
уме беседу с воображаемыми друзьями и придумала столько эпиграмм на
Принглов, что сама удивилась своему остроумию. В общем, мне было очень
хорошо, несмотря на все огорчения, доставляемые Принглами.
Однако должна признаться, что эти Принглы мне основательно отравили
жизнь и дела в школе идут неважно. Вокруг меня сгущается атмосфера заговора.
Во-первых, ни один из Принглов или полу-Принглов не готовит домашних
заданий. К родителям обращаться бесполезно - они отделываются любезными
фразами. Я знаю, что остальные ученики относятся ко мне хорошо, но Принглы
заразили и их вирусом непослушания. Как-то утром, войдя в класс, я увидела,
что мой стол лежит кверху ножками, а содержимое ящиков валяется на полу.
Разумеется, никто не знал, чья это работа. Точно так же никто не мог
сказать, откуда на следующий день на столе взялась коробка, из которой,
когда я ее открыла, с громким шуршанием взметнулась искусственная змея. Но