"Люси Монтгомери. Энн в Инглсайде ("История Энн Ширли" #6) " - читать интересную книгу автора

окружающий мир, и особенно на огромную луну, которая взошла над шпилем
церкви. Такая здоровенная луна мальчику не нравилась.
- Смотри, как бы эта гримаса не осталась у тебя на лице навсегда, -
заметила тетя Мария, проходя мимо него.
Джим скривился еще больше. Ну и пусть останется, даже лучше!
Когда Энн с Джильбертом уехали, на крыльцо вышла Нэнни.
- Что ты за мной все время таскаешься? - прорычал Джим. - Пошла отсюда.
- Злюка, - сказала Нэнни. Но, уходя, положила на ступеньку леденцового
льва, которого принесла ему в утешение.
Джим даже не взглянул на льва. У него было чувство, что все только и
норовят как-нибудь его обидеть. Даже Нэнни сегодня утром сказала: "Мы все
родились в Инглсайде, а ты нет!" А Ди съела днем его шоколадного зайчика,
хотя отлично знала, что это его зайчик. Даже Уолтер его бросил и отправился
строить замки на песчаном берегу с Перси и Кеннетом Фордами. Тоже мне
занятие! До чего же Джиму хотелось пойти с Берти и посмотреть, как делают
татуировку! Джим не помнил, чтобы ему раньше чего-нибудь хотелось так. И он
надеялся увидеть замечательную модель парусника с полной оснасткой, которая,
как говорит Берти, стоит у капитана Билла на каминной полке. Какое свинство,
что его туда не пустили!
Сьюзен принесла ему большой кусок кекса, покрытого глазурью с орехами,
но Джем гордо отказался от него. Могла бы оставить ему кусочек коврижки с
взбитыми сливками! Наверно, все слопали. Обжоры! Джим погрузился в еще
большее уныние. А ребята небось уже идут на мыс. Эта мысль была ему
невыносима. Нет, надо как-то расквитаться с этой семейкой. Может, выпустить
опилки из брюха Дианиного жирафа - прямо посреди ковра в гостиной? Вот
Сьюзен взбесится... Знает ведь, что он ненавидит, когда в глазурь кладут
орехи! Может, пойти пририсовать усы херувиму на календаре у нее в комнате?
Джим терпеть не мог этого толстого розового херувима, потому что он был
похож на Сисси Флэгг, которая рассказала всем в школе, что Джим - ее ухажер.
Ха-ха! Но Сьюзен обожает своего херувима.
Может, снять скальп с куклы Нэнни? А может, отбить носы у Гога и
Магога? Тогда мама наконец поймет, что он уже давно не младенец. Вот придет
весна, тогда узнает! Каждую весну, с тех пор как ему исполнилось четыре
года, Джим приносил маме подснежники. А в следующую весну не принесет.
Хватит! А может, наесться зеленых яблок и заболеть? Вот они все забегают!
Или раз и навсегда перестать мыть уши? Или в следующее воскресенье в церкви
состроить рожи всем прихожанам? Или засунуть тете Марии за шиворот жирную
волосатую гусеницу? А может, убежать в гавань, спрятаться на корабле
капитана Риза и завтра утром уплыть с ним в Южную Америку? Пусть знают! И
никогда больше сюда не возвращаться. Вместо этого поехать охотиться на
ягуаров в Бразилии. Вот тогда они пожалеют, что так с ним обошлись! Нет, не
пожалеют! Никто его не любит. Никто не подумал починить дырку в кармане его
штанов. Ну и пусть! Буду показывать эту дырку всем в Глене - пусть знают,
что его заставляют ходить в лохмотьях! Джим просто задыхался от всех этих
обид.
Тик-так, тик-так - тикали старые напольные часы в прихожей. Их привезли
в Инглсайд после смерти дедушки Блайта, и вообще-то они нравились Джиму. Но
сейчас ему казалось, что часы смеются над ним: "Ха-ха, скоро пора ложиться
спать. Все ребята пошли на мыс, а ты ляжешь спать. Ха-ха, ха-ха, ха-ха!"
Ну почему его каждый вечер отправляют в постель? Почему!