"Рита Мональди, Франческо Сорти. Imprimatur: В печать " - читать интересную книгу автора

Войдя к аббату, я прежде всего был поражен, сколько там было книг и
бумаг всякого рода. Аббат был явно любителем древностей и красот Рима, во
всяком случае, если судить по названиям томов, чинно стоящих на полке. Я
только мельком взглянул на них, позже мне предстояло поближе познакомиться с
ними. Вот названия некоторых из них: "Великолепие античного и современного
Рима, с его главными храмами, театрами, амфитеатрами, аренами, водоемами для
морских сражений, триумфальными арками, обелисками, дворцами, банями,
куриями и базиликами" Лаури, "Chemnicensis Roma" Фабрициуса и "Древности
Рима, собрание, составленное из описаний как древних, так и современных
авторов" Андреа Палладио. По стенам его комнаты было развешано девять
больших географических карт, снабженных указками из индийского тростника с
позолоченными набалдашниками. Когда я вошел, Мелани держал в руках стопу
рукописных страниц. Он пригласил меня сесть.
- Я как раз собирался поговорить с тобой. Скажи-ка, у тебя есть
знакомые? Друзья? Люди, которым ты доверяешь?
- Думаю... э-э... нет. Можно сказать, никого, господин аббат Мелани.
- Зови меня господином Атто. Жаль. Хотелось узнать, что говорят о нашем
положении. На тебя была моя последняя надежда.
Подойдя к окну, он принялся напевать:
Сны мимолетные, сны беззаботные,
Снятся лишь раз...
Этот экспромт, пропетый нежнейшим голосом и свидетельствующий об
исключительном даре моего нового наставника, преисполнил меня восхищением и
удивлением. Несмотря на годы, он сохранил полное очарования сопрано. Я
поздравил его и спросил, не он ли автор этого чудесного романса.
- Нет, это романс сеньора Луиджи Росси, моего учителя, - рассеянно
отвечал он. - Но скажи мне лучше, как прошло сегодняшнее утро? Не было ли
чего необычного?
- Со мной приключилась довольно странная история, сударь. После
разговора с Девизе...
- Ах, Девизе! О нем-то я и хотел порасспросить тебя. Он
играл?
- Да, но...
- О, это виртуоз, любимец короля! Его Величество обожает гитару, также
как и оперу и балетные постановки, в которых он участвовал, будучи юношей.
Прекрасное было время. Но что тебе сказал Девизе?
Я понял, что он не оставит меня в покое, пока я не покончу с
музыкальным сюжетом, и поведал ему о рондо, а также самом исполнителе, по
его собственным словам, посетившем многие театры Италии, и в частности
знаменитый театр Кокомеро в Венеции.
- Театр Кокомеро? Так-так... Ты уверен, что правильно запомнил?
- Ну да, такое название... ну словом, необычное для театра *[Cocomero -
арбуз (ит.)]. Девизе сказал, что побывал там перед отъездом в Неаполь. А
что?
- Ничего. У меня такое впечатление, что твой гитарист несет сущий
вздор, даже не заботясь о том, чтобы это выглядело правдоподобно.
- С чего вы взяли, сударь? - ошеломленно спросил я.
- А с того, что Кокомеро - великолепный театр, где выступают лучшие из
лучших. Если уж на то пошло, я и сам там пел. Однажды, помню, мне предложили
партию Апеллеса в "Александре-победителе". Разумеется, я заупрямился и