"Рита Мональди, Франческо Сорти. Imprimatur: В печать " - читать интересную книгу автора

Кристофано ответил, что этого достаточно, остальное Дульчибени может
оставить себе с тем, чтобы позже передать родным. С помощью толстой веревки
они переправили корзину за окно и опустили на мостовую, где уже дожидались
представители братства "Отходная молитва и Смерть".
- А что с ним сделают, сударь? - обратился я к Кристофано. - Верно,
сожгут?
- Нас это теперь не касается. Мы же не имели возможности похоронить
его, - чуть отдышавшись, отвечал он.
Тут послышалось легкое позвякивание. Кристофано нагнулся.
- Ты что-то потерял... что у тебя в руке?
Одна жемчужина выпала у меня и покатилась по полу. Доктор поднял ее и
поднес к глазам.
- Великолепный жемчуг. Откуда он у тебя?
- Один из постояльцев отдал мне его на хранение, - соврал я.
Пеллегрино как раз покидал комнату. Вид у него был утомленный и вялый.
Вышел и Атто.
- Не стоит расставаться с жемчугом, а особенно при нынешних
обстоятельствах.
- Почему?
- Среди прочих свойств жемчуга - способность предохранять от яда.
- Как это возможно? - бледнея, спросил я.
- Да так. Жемчужины ведь siccae etfrigidae *[ сухие и холодные (лат.)]
во второй степени, - отвечал Кристофано. - Если в них не делать дырок и
хранить в горшке, habent detergentem facultatem *[обладают способностью
очищать (лат.)] и могут помогать при горячке и нагноении. Также они
прочищают и осветляют кровь (уменьшают срок месячных), а согласно Авиценне,
излечивают от cor crassatum *[расширенного сердца (лат.)], сердцебиения и
сердечных обмороков.
Пока эскулап демонстрировал свои познания в области медицины, в мозгу у
меня свершалась работа: дар Бреноцци что-то означает, но что именно?, Нужно
непременно обсудить это с аббатом Мелани, но прежде отделаться от доктора.
- Черт подери! - воскликнул Кристофано, внимательно разглядывая
жемчужины. - Их форма указывает на то, что их достали со дна моря в вечерний
час, до полной луны.
- И что же?
- А то, что они лечат от ложных умозаключений. Если их растворить в
уксусе, излечивают от omni imbecillitate et animi deliquio *[ всякой
слабости и душевного расстройства (лат.)], а еще от летаргического сна.
Вновь завладев своим сокровищем, я распрощался с Кристофано и поспешил
к Атто Мелани.
Его комната располагалась на третьем этаже, прямо над комнатой, которую
занимали Муре и Дульчибени. Это были два самых просторных и светлых
помещения на нашем постоялом дворе, и в каждом было по три окна - два
выходили на Орсо, а одно - в переулок. Во времена прежней хозяйки в них
останавливались важные господа со своими слугами. На четвертом и последнем
этаже, который мы именовали чердачным, была точно такая же комната. Прежде
там жила хозяйка, а теперь мы с моим хозяином делили ее, несмотря на запрет
Кристофано. Увы, с этой привилегией мне предстояло расстаться тотчас по
возвращении г-жи Пеллегрино, которая пожелала сохранить за собой весь этаж и
потому наверняка сошлет меня на кухню.