"Рита Мональди, Франческо Сорти. Imprimatur: В печать " - читать интересную книгу автора

случай. Хотя я своего мнения не изменил: это не похоже на чуму. Пока нам
нечего бояться.
- Вы сказали стражам, что, возможно, это удар, - напомнил я.
- Это я так, к примеру, чтобы выиграть время. Я знал от Пеллегрино, что
Муре питался исключительно овощными супами и бульонами.
- Верно. И сегодня спозаранку он просил меня приготовить ему бульон.
- Вот как? Продолжай, - с выражением неподдельного интереса на лице
попросил лекарь.

- Особенно-то и рассказывать не о чем. Попросил бульон с молоком у
моего хозяина, тот по утрам будил его и господина из Марша, с которым он
делил комнату. Поскольку господин Пеллегрино был занят, то поручил это мне.
Я спустился в кухню, приготовил бульон и отнес ему.
- Ты был один?
- Да.
- Кто-нибудь заходил в кухню?
- Никто.
- А сам ты не отлучался, пока готовился бульон?
- Ни на секунду.
- Ты уверен?
- Если вы думаете, что господину де Муре стало плохо от этого бульона,
так знайте: я лично подал ему его, поскольку господин Дульчибени уже вышел.
Да я и сам выпил чашку этого бульона.
Больше лекарь ни о чем не спросил.
- Произвести вскрытие здесь и теперь я не могу, да и никто на это не
отважится, ведь подозревают, что у нас чума. Как бы то ни было, повторяю:
нам нечего бояться, - проговорил он, глядя на труп.
- Отчего тогда нас закрыли? - осмелился я задать ему вопрос.
- Из чрезмерного рвения. Ты молод. Воспоминание о последней эпидемии
чумы еще слишком свежо в здешних местах. Если больше ничего не случится, они
быстро поймут, что опасности нет. Этот пожилой господин на мой взгляд не
отличался молодецким здоровьем, но и чумы у него не было. Как и у вас, и у
меня. Однако делать нечего - придется передать тело и одежду бедняги, как
приказано. Кроме того, каждому следует занять отдельную комнату. Здесь их
предостаточно, если я не ошибаюсь? - проговорил он, бросив на меня
вопросительный взгляд.
Я подтвердил. На каждом этаже имелось по четыре комнаты: первая,
довольно просторная, ближе всех располагалась к лестнице, вторая была
маленькая, третья имела форму буквы "L", а четвертая, в глубине коридора,
была самая просторная, и ее окна выходили не только в переулок, но и на
Орсо. "Значит, - подумал я, - будут заняты весь второй и третий этажи, и
вряд ли это огорчит моего хозяина, ведь он не может рассчитывать сейчас на
других постояльцев".
- Дульчибени переведем пока в мою комнату, - добавил Кристофано, - не
может же он находиться здесь, с трупом. Если не будет других случаев
заболевания, подлинных или ложных, нас выпустят по прошествии нескольких
дней.
- Через сколько точно? - спросил Атто Мелани.
- Кто знает? Если с кем-нибудь из соседей приключится какая-нибудь беда
от плохого вина или протухшей рыбы, непременно подумают на нас.