"Антонио Муньос Молина. Польский всадник " - читать интересную книгу автора

нечто вроде австро-венгерского камзола, скорее всего вытащенного из сундука,
где хранились старые карнавальные костюмы, надела большие непромокаемые
сапоги своего покойного мужа, взяла фонарь и пастушеский посох, не один раз
служивший ей для того, чтобы прогонять пробиравшихся в дом детей, игравших в
заколдованный замок, или бродяг, перелезавших через заборы задних дворов,
чтобы укрыться на ночь от холода и дождя. Ощупывая посохом неровные
ступеньки, смотрительница осторожно спустилась в подвал с мрачными сводами,
где со зловещей отчетливостью слышался шорох огромных крыс, разбегавшихся по
темным углам. Несмотря на глубину и сумрак, в подвале пахло не сыростью, а
сухим застоявшимся воздухом, как внутри долго закрытого шкафа, и когда
смотрительница сбивала преграждавшую путь паутину, ей было трудно дышать
из-за осыпавшейся мелкой и колючей пыли.

Но по мере того как смотрительница углублялась в центральный подземный
коридор, все сильнее ощущался запах пороха, а за одним из последних
поворотов запахло кровью, и она с отвращением обнаружила окровавленный комок
шерсти, прилипший к стене, а через секунду поняла, что это оторванная голова
кошки: чуть подальше она едва не наступила на месиво все еще трепыхавшихся
внутренностей и, приблизив фонарь к вогнутой гранитной стене, увидела брызги
крови куски мяса и обломки дерева и дымящегося металла. Тогда смотрительница
вспомнила: два года назад в Дом с башнями приехали солдаты; заявив, что им
дано распоряжение устроить в замке казарму или склад для оружия, они вылезли
из фургона, показав ей какую-то грязную засаленную бумажку, и принялись
выгружать ящики и все переворачивать. Но она стала грозить солдатам своим
посохом, осыпая их неистовыми проклятиями, и со всей силы ударила им по
спине одного из людей в форме, не обращавшего на нее внимания. Солдаты
смеялись над ней, но их было всего трое и, наверное, они не умели обращаться
с оружием, которое скорее всего даже и заряжено не было. Они торопливо
собрали ящики и поспешили забраться в фургон, преследуемые неумолимой
дубинкой и ругательствами смотрительницы, пообещав на прощание, что вернутся
и расстреляют ее. Не дожидаясь пока фургон скроется из виду, смотрительница
закрыла замок на три оборота и заперла дверь на задвижки и толстый, как
грот-мачта, засов: она была не столь довольна своей победой, сколь
раздражена наглостью этих непрошеных гостей, которые даже и одеты-то были не
как настоящие военные. Из одного ящика у них упала граната, и
смотрительница, после внимательного и несколько боязливого осмотра, положила
ее как можно глубже, в последний подвал, решив, вероятно, что в случае
возвращения солдат ее можно будет использовать для обороны, укрывшись в Доме
с башнями, как построивший его феодал, мятежный коннетабль Давалос,
восставший против Карла V во времена комунерос. Когда же смотрительница и
думать забыла о припасенном оружии, одна из диких кошек, слушавшихся ее, как
охотничьи соколы, наступила на взрыватель гранаты или разгрызла его, в
результате чего произошел взрыв, моментально разорвавший животное на куски,
потрясший фундамент Дома с башнями и разрушивший часть стены из
необожженного кирпича и известкового раствора, закрывавшей самый дальний
угол подвала. При свете фонаря смотрительница увидела белое, покрытое пылью
лицо, застывшее в темноте, как лицо призрака, возникающее ночью в окне, как
лик восковой Богоматери, различимый в глубине капеллы при мерцании слабо
горящих свечей.
- Она смотрела на меня, как будто высунувшись в пролом стены, -