"Андрей Молчанов. Дао" - читать интересную книгу автора

Нити обмана. Тысячи его паутин, скрученные историей людской в гигант
клубка - такого же неизменного спутника планеты, как луна.
- Луна, дети, оказывает влияние на приливы, отливы, на всю жизнь Земли.
Это - из урока астрономии.
Очень может быть, что урок начинался как раз после того перерыва, когда
я стоял на мокром солнечном дворике своего детства.
И была весна.

8.

Группу возглавлял один из помощников Чан Ванли, в братстве именуемый
Сухим Бамбуком - гибкий, поджарый парень, неимоверно выносливый, молчаливый,
с тяжелой угрозой в сонных глазах. Он знал все секреты кун-фу и, говорили,
мог пальцами вырвать у человека печень или проткнуть его рукой как мечом. Я
в подобных способностях Сухого Бамбука не сомневался. Более того - был
уверен, что сворачивать головы тот не только умел, но и проделывал это с
такой же рассеянной легкостью, с какой сворачивают их вяленой рыбке к пиву.
Серьезный юноша. Слушались его беспрекословно. Даже наглец Хьюи, и сюда
увязавшийся за мной, пугливо вздрагивал, когда тот обращался к нему, и
раболепствовал, не щадя никакого достоинства.
Cухой Бамбук был точен во всем, высокомерно бесстрастен, опрятен и
вызывающе элегантен непринужденностью кошачьих своих манер и сытым
аристократизмом сильного. От него неизменно доносился запах дорогого
одеколона, а походный наряд также отличался изысканностью, хотя было тут
нечто бутафорское: черные кожаные штаны, плотно облегавшие ноги; короткие
сапоги с латунным мыском, и замшевая, тоже черная безрукавка, надетая на
голое тело, где болтался, свисая с шеи на мускулистую грудь, амулет - коготь
и клык ягуара на серебряной цепочке.
По отношению ко мне Сухой Бамбук являл стылую, флегматичную
предупредительность и такт, как капитан боевого корабля к партикулярной
персоне с полномочиями. Остальные братья-разбойники воспринимали меня также
с равнодушием, за которым, однако, угадывалось и некоторое пренебрежение: я
не входил в их круг, был безоружен и бесполезен, как навязанный против их
воли балласт. Наконец, я был интеллигентен, я шел тропою лани, а не тигра, и
интересы наши принципиально не совпадали.
Осложнений с рюкзаком Туна, по счастью, не возникло.
Крестьяне из тибетской деревни, собиравшие травы, признавали товарный
расчет, и несколько тюков с утварью, консервами и одеждой, где скрывалось
все необходимое, особых придирок не вызывали, хотя неудовольствие по поводу
лишнего груза наблюдалось немалое.
По неписанному закону вояк всех категорий, времен и народов, Туна в
отряде сочли младшеньким, бандитом начинающим, без стажа, и посему
приходилось ему нелегко: работы с погрузкой и разгрузкой, мытье посуды,
стряпня, тычки, насмешки, унижения
- все это отпускалось новичку со всей полнотой и щедростью волчьих душ
ветеранов. Но он был невозмутим и безропотен. Его согревала и возвышала
тайна, а то, что творилось вокруг, было не более чем возней темных,
самодовольных болванов, мерзких в зле и убожестве своего пребывания в
природе.
- Если ты еще раз сядешь на мою койку, парень, у тебя сильно изменится