"Ева Модиньяни. Ваниль и шоколад " - читать интересную книгу автора

направлениях, мир не изменился. Чего нельзя было сказать о нем самом. Жена
бросила его, и Андреа никак не мог поверить, что она так поступила по
причинам, изложенным в письме. Может, есть что-то еще? Но что? "А вдруг все
это правда?" - спросил он сам себя. Ну конечно, его Пенелопа во всем права.
Он вел себя как бессовестный негодяй. Точно молния ударила у него в мозгу и
осветила его убогую душонку. Он всегда был неверным мужем, он лгал,
взваливал на нее заботы о доме и о семье, а сам предпочитал не вмешиваться.
А когда вмешивался, то всегда только все портил. Какой же он был дурак! И
как могла Пенелопа терпеть его столько лет? Андреа разжал пальцы и выпустил
письмо, тотчас же подхваченное ветерком. Потом он облокотился на парапет и
заплакал.
В последний раз он плакал, когда был еще ребенком. Но то была старая
семейная история. Почему же она вспомнилась ему именно теперь?

2

На горизонте сгущались тяжелые тучи. Покинув придорожную закусочную,
где она выпила безвкусный капуччино и надкусила испеченную на маргарине
бриошь, Пенелопа вернулась к машине. Она направилась было в туалет, чтобы
сполоснуть рот, но по дороге наткнулась на группу упитанных, шумных немецких
туристок и сбежала. Проходя мимо кассы, она купила себе карамелек, потом
села в машину и вновь выехала на автостраду по направлению к Болонье, грызя
мятные конфетки с таким ожесточением, словно они могли смягчить горечь ее
мыслей. Лекарство не подействовало. Перед собой она видела не асфальтовую
ленту шоссе, а лица своих детей, которых оставила всего два часа назад. Она
не знала, когда теперь увидит их. "Хоть бы из этого вышел какой-то толк", -
прошептала Пенелопа со вздохом, который прервался всхлипыванием. Слезы
выступили у нее на глазах, застилая взор, и одновременно на ветровое стекло
упали первые капли дождя. Невозможно было выбрать более неудачный день для
расставания с семьей, однако ее решение, столь долго откладываемое, было
вызвано не капризом, а горькой необходимостью. Она давно уже чувствовала,
что нет иного способа решить проблемы, замучившие ее, Андреа и детей. После
последней безобразной ссоры между супругами Присцилла подобрала осколки
стекла, пока сама Пенелопа бродила по дому оглушенная, неспособная ни
думать, ни действовать. Она прошла мимо комнаты Лючии. Дверь была
приоткрыта. Ее дочь лежала, свернувшись калачиком, на постели и прижимала к
животу расшитую кружевом и ленточками подушку. Даниэле сидел на табурете,
поглаживая своего питона, обвившегося вокруг его руки. Лука расположился
прямо на полу и что-то мастерил из конструктора "Лего".
Дети о чем-то спорили, и Пенелопа остановилась послушать.
- Эти двое просто невыносимы, - говорила ее дочь.
- Мы тоже хороши. Мама нервничает, потому что из-за нас у нее одни
проблемы, - возражал Даниэле.
- Это из-за тебя у нее проблемы, потому что ты не учишься. Я первая в
классе. Так что говори за себя.
- Зато ты изводишь себя диетой. На мумию похожа. Она из-за тебя тоже
переживает.
- Ну и что? Дети всегда создают проблемы, так в книжках написано. Но не
все родители собачатся, как наши, - изрек маленький Лука.
- Наш папа - жуткий бабник. Это в книжках не написано, но все равно это