"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора Малыш выглянул и снова спрятался. Эмилиано оставил в кресле рукопись и
направился к двери. - Ну же, иди сюда. Мы ведь с тобой друзья, - ласково уговаривал он ребенка. Фабрицио, слегка прихрамывая, вышел из своего убежища, чтобы доставить удовольствие Эмилиано, к которому относился с благоговением. Эмилиано был его идолом, его богом, неиссякаемым источником всяких сказок и историй, которые приводили малыша в восторг. - Мама говорит, что я не должен заходить в комнату господ. - Голос у ребенка был чуть хриплый, и из-за одышки он запинался, как человек, которому не хватает кислорода. Проговорив это, он повернулся и убежал, слегка припадая на одну ногу: полиомиелит, от которого он почти вылечился, оставил неизгладимый след. Эмилиано возмущенно уставился на мать. - Кто-нибудь должен объяснить этому бедному ребенку, что он живет в своем доме, точно также, как я и остальные дети! Эстер вспыхнула, и ее больное сердце бешено застучало. - Что такое ты говоришь? - растерянно пролепетала она. Необыкновенное сходство между Фабрицио и Эдисоном Монтальдо, не говоря уж об отличительном знаке на лбу, было замечено даже мальчиком, который осмеливался теперь сказать ей об этом прямо. - Я говорю, - ответил Эмилиано другим, более спокойным тоном, - что мы не в девятнадцатом веке. Если сын поварихи живет в одном доме с нами, он должен иметь и наши права. И ему нельзя запрещать входить в наши комнаты. Эстер вздохнула с облегчением. крестьянскую почтительность к хозяевам. Фабрицио постепенно привыкнет и освоится в нашем доме. Но ему нужно на это время... Но Эмилиано уже не слушал ее. Эта тема была для него исчерпана. Он снова уселся в отцовское кресло и углубился в рукопись. Эстер вышла в коридор и задумалась. Потом снова заглянула в кабинет. - Мне пришла в голову идея, - сказала она. - Уже давно мы ни с кем не встречаемся. Отчасти это из-за войны, отчасти из-за рождения Лолы. Что ты скажешь, если на днях мы пригласим кое-кого из друзей? - Кого, например? - рассеянно спросил мальчик. - Например, Веральду Ровести. И кое-кого из ребят. Эмилиано взглянул на мать с едва заметной иронией. Она прекрасно знала, что его не интересовали сверстники, и, конечно, это предложение имело другую цель. Ровести тоже был крупным издателем и серьезным конкурентом, но деловое соперничество не мешало двум семьям поддерживать дружеские отношения. - Не хочешь ли ты поговорить с ней о романе Гризи? - задал мальчик провокационный вопрос. - О, нет, мой дорогой. Это твое личное дело, - улыбаясь, возразила мать. - Я подумала лишь о Пьер-Джорджо Комотти. Он наш близкий друг. А теперь остался без работы, - призналась она. - Я не знал, что он тоже в черном списке, - пошутил Эмилиано. Все в семье знали о таинственной маленькой записной книжке, с которой Эдисон никогда не расставался. В книжку он заносил имена своих авторов и сотрудников. Каждому имени соответствовал условный знак, смысл которого был понятен лишь ему одному. Не раз мальчик слышал, как отец восклицал: "Этого |
|
|