"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу авторакоторая только что заботливо накрыла ее голубым шерстяным пледом. Она так
ослабела после родов, что даже мягкому покрывалу и теплому июньскому утру не удавалось согреть ее. - Вам больше ничего не нужно? - озабоченно спросила Анджелина, перед тем как оставить синьору одну в беседке, где она захотела уединиться. - Иди же, иди, - приказала Эстер, не отвечая ей. - Я вернусь через полчаса, - пообещала девушка, поправляя складку пледа. Эстер подождала, пока Анджелина удалится по аллее, и отдалась ощущению тишины, пронизанной ласковым солнцем, шорохом листьев и жужжанием насекомых, тишины, благоухающей ирисом и розами, с солоновато-горьким привкусом слез. После каждых родов у нее наступали эти приступы плаксивости. Но на сей раз слезы текли особенно обильно. Она сунула руку под плед, достала из кармана домашнего платья пахнущий розовой водой батистовый платок и промокнула глаза. Новорожденная, появившаяся на свет такой маленькой и хрупкой, ранила ей не только тело, но и душу. Эта девочка была единственной из четырех детей, которую зачали в совокуплении желаемом, хотя и греховном, она была единственной, на чьем лбу никогда не появится ямка, как у всех Монтальдо. Эстер чувствовала, что душа ее разрывается. У нее не было никого, кому она могла бы излить свое горе и свою радость, никого, кто мог бы ей посочувствовать и помочь. Она провела рукой по виску и усталым движением поправила прическу. Острая боль, словно удар стилетом, пронзила ей грудь, затвердевшую от болезненного мастита. Это несчастье повторялось после каждой беременности и К счастью, в деревнях вокруг озера было нетрудно найти хорошую кормилицу. Ею стала Джиромина, здоровая, крепкая, хорошо сложенная женщина, с улыбающимся лицом, большими добрыми глазами, сама недавно ставшая матерью. Она нравилась Эстер своим искренним заразительным смехом, хотя оптимизм кормилицы и не мог ее успокоить. - Вы знаете, синьора, эта девочка совсем не похожа на семимесячную! - с радостью воскликнула Джиромина, едва увидев новорожденную. Эстер вспыхнула. Если бы ее взгляд мог испепелить в этот момент кормилицу, от нее бы уже ничего не осталось. - Ну, ты и горазда, моя милая, говорить комплименты. Только учти, что моя дочь еще не в состоянии их оценить, - ответила она, взяв себя в руки. Джиромина с безошибочным инстинктом простых людей тут же поняла, что коснулась больного места. Она виновато склонила голову на свою большую грудь, скрытую белоснежной блузкой, и прошептала: - Простите мне мое невежество. Я часто говорю глупые вещи. Это маленькое создание не имело права родиться в срок. Даже доктор Поцци не должен был знать, что девочка родилась в девять месяцев. Для всех она была семимесячной. Одной матери было известно, что девочку зачали в прошлом году в сентябре. В противном случае у ее мужа могли бы возникнуть подозрения, ведь за девять месяцев до этого Эдисон Монтальдо находился за океаном, в Соединенных Штатах, куда отправился с деловой поездкой. Эстер проводила его до генуэзского порта. У причала стоял украшенный голубой лентой "Рекс" - огромный трансатлантический лайнер, самый скоростной среди морских гигантов. Эдисон поднялся на палубу, а она задержалась на |
|
|