"Ева Модильяри. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора

нему в постель. Уже несколько лет они спали в отдельных комнатах и не имели
близких отношений.
Нелепо, что доктор Поцци обвинил его в том, что он не может совладать
со своей чувственностью по отношению к жене. Эстер уже давно не волновала
его. А этот смешной совет доктора пользоваться презервативами вообще не
выдерживал никакой критики.
Эдисон подошел к книжным полкам, достал из кармана жилета маленький
ключ и открыл им тайник, расположенный под бюстом Сенеки. Там лежали связки
адресованных ему писем, подобранные в хронологическом порядке. Одни
содержали дружеские послания, сентиментальные излияния, другие - деловые
предложения или - от авторов - просьбы аванса. Он ревниво относился к этому
своему архиву. Там лежали и письма от Анны Гризи. С тех пор, как они стали
любовниками, их переписка прекратилась. Последнее послание, датированное
Рождеством 1939 года, гласило: "Я нашла сегодня утром на подносе для
завтрака твой подарок. Красивый и важный, как ты сам". Это был золотой
браслет от Ван-Клифа в форме змейки: голова усыпана алмазами, а вместо
глаз - два рубина.
В том же самом тайнике, защищенные двойным дном, были спрятаны футляры
с драгоценностями, которые Монтальдо покупал во время своих поездок, чтобы
подарить их в подходящий момент жене или своей очередной любовнице,
опровергая тем самым болтовню о его скупости. Он никогда не покупал
драгоценности у ювелиров в городе, боясь, что об этом узнает Эстер.
Его жена, однако, не рассердилась бы из-за этого. Она знала о
многочисленных романах Эдисона и относилась к ним с равнодушием. Кто не
любит, не знает ревности. Но он в своем бесконечном мужском самомнении не
представлял себе, что может быть до такой степени безразличен жене, и
прибегал ко всяческим наивным уловкам, чтобы скрыть свои похождения. Она
терпела и делала вид, что ничего не знает о них.
Подумав, Эдисон выбрал из своей сокровищницы большой футляр из белой
замши. На красивой коробочке была вытеснена эмблема Тиффани. Он взвесил ее
на руке, прежде чем открыть. В ней было платиновое колье с опалом,
обрамленным бриллиантами. Эдисон купил его на парижском аукционе года два
назад. Помпезный сертификат удостоверял, что драгоценность принадлежала
Жозефине Бонапарт.
Это ювелирное чудо вернуло бы Эстер здоровье и желание жить. Так, по
крайней мере, подумал он, засовывая футляр в карман пиджака, и вышел из
библиотеки.
- Командор, - окликнул его Микеле. - Вас к телефону. Из Рима, - уточнил
он, не в силах скрыть волнение.
Эдисон Монтальдо застыл перед комнатой жены как раз в тот момент, когда
собирался повернуть ручку двери. Рим в этот час не мог означать ничего
другого, кроме звонка из палаццо Венеция, откуда его друг детства, занявший
высокую ступеньку в иерархии нового режима, иногда напоминал о себе. На этот
раз Эдисон ожидал оттуда известия судьбоносного, от которого будет зависеть
будущее не только его издательства, но, пожалуй, и всей страны.
Он вошел в кабинет и поднял трубку.
- Эдисон Монтальдо слушает.
- Оставайтесь на линии, - предупредила телефонистка.
Минуту спустя раздался голос Альдо Субиаки, человека ловкого,
честолюбивого и исключительно умного. И Альдо и Эдисон были не только