"Габриэла Мистраль. Избранная проза" - читать интересную книгу автора

мне молва, мол "утеснительница монастырская". Когда меня изгнали из
монастыря, я была в злой досаде, а потом взглянула на него издалека и
сказала себе: да, больше не мой, ну и что такого? Теперь его настоящие
хозяева - горы и сам воздух Кастилии. А вот ты, женщина Чили. Скажи, откуда
у тебя такая страсть удерживать при себе все, что тобой сделано? Чего ради?
Запомни, доченька, - и косточки не останется от пальца твоего. Смотри,
смотри хорошенько на мою Кастилию и учись не страшиться, не страдать, когда
что-то отнимут.
Мне на память приходят любимые строки, но лишь теперь я их
по-настоящему понимаю:

Я стала совсем иной,
Единой вверившись страсти.
Возлюбленный мой со мной,
И я у него во власти.
{перевод Н.Ванханен}

- И как это ты, монахиня-управительница, а пристрастилась к рифмам?
- Да ты читала про это, дочь моя, вспомни: "Они просыпались, как песок
сквозь пальцы". Их совсем немного осталось. Ты над рифмами трудишься, ищешь
их, а у меня они сами находятся. Иду, бывало, а они лежат себе, как плоды
круглые в подоле. Я их подберу чтобы отнести моим монахиням, только им
одним.
- Говори, говори, мать Тереса!
- Все это делает Любовь, а не пыхтенье над словом. Пойми, когда мнешь
так и эдак то, что хочешь сказать, оно у тебя гниет, точно плод лежалый.
Слова, дочь моя, каменеют, если заступят дорогу Благодати, которая идет им
навстречу. Для этого, для стихов, надо избавиться от всякого волнения. Путь
не там, где мы себя подталкиваем к Богу, а там, где Бог сам приближает к
нам свою Мысль! Тогда и рождаются стихи чистые и круглые, как валенсийские
апельсины - без единой щербинки, которые есть во всем, что мы делаем
руками. И нельзя забывать, что все это - лишь пленительная игра с Духом, не
более. И нет тут никакого повода тщеславиться и кичиться. Нет никаких
причин думать, что рифмы найденные избавляют нас от трудов тяжелых. Ибо нет
в том твоей заслуги. Это ведь, как играть с детьми, или забавляться с
водой, что бежит себе и бежит... Вот так и с поэзией.
Мы перешли ручей. Моя старая монахиня легко перепрыгнула через него и,
стоя на другой стороне, любовно смотрит на воду.
- Тебе вода более всего по сердцу, и ты воспела ее, мать Тереса,
подарив нам множество прекрасных МЕТАФОР.
- У мистиков, дочь моя, всегда будут и вода, и воздух, и огонь, --
говорит Святая Тереса, - огня тебе не занимать, а вот воды - недостает. Ты
все время обжигаешься и нечем тебе остудиться. Смотри! Земля от огня
спекается. Подняться к Богу - значит, войти в пламя, а сойти к ближнему
своему - это, как спуститься к воде, где душа твоя умиляется.
В полдень, когда ни ветерка, Кастилия цепенеет, будто время для нее
остановилось. Вся она - воплощение Экстаза Святой Тересы. И, боязливо
отводя глаза, я говорю монахине:
- Открой мне, мать Тереса, как ты приходишь к Восхищенности?
- Вздумала, что спросить, дочь моя! Говоришь со мной, будто с