"Григорий Мирошниченко. Осада Азова " - читать интересную книгу автора

- Вы тоже,- сказал Корнилий двоим в серых кафтанах, - тоже к месту
будете!1 Великому ладу будем рады. Служите нам и впредь верно.
- Уж не впервой, и не вчера родились, - ответил тоненьким голоском один
из них. Это был ближний родственник Яковлевых - Трофимка. А второй был казак
Нехорошко Клоков. Оба ездили с Татариновым в Москву. Из Воронежа Татаринов
поехал в Азов с третью казаков конно, а есаула Петра Щадеева оставил с
казаками стеречь добро и плыть в судах вниз по Дону к Азову-крепости. Слепой
казак не был слепым - прикидывался. Это был давнишний скрытый враг
Татаринова Санька Дементьев.
Тимошка спросил:
- Плывут ли будары с хлебом и с царским добром?
- Плывут, - быстро ответил Нехорошко Клоков.
- Много ли?
- Пятнадцать.
- Стало быть, не солгал Мишка. Много ли добра?
- Полно!
- То все будет в прибыль славы Татаринову, - сказал Корнилий.
- Еще бы, - сказал Трофимка. - Того нельзя допустить никак. Хотел было
я в бударах днища топором рушить, хлеб и добро в Дону топить. Днища крепки,
да и догляд великий. А складно вышло бы в подрыв Мишке.
- В уме ли? Без хлеба все пухнем.
- Как быть? - спросил Нехорошко Клоков.
- А быть нам так, - сказал Корнилий, - я буду сказывать - будары с
хлебом перетонули. Пошлем человека пожечь будары.
- А коль они придут? - спросил Санька. - Тогда Нехорошко и Трофимка
сложат головы перед войском.
- Не в миг-то придут, - строго сказал Тимофей Яковлев. - Пошлем
надежного человека. Все головы закладываем. Великое дело кончается великим,
как только увенчается. А не увенчается, то всем нам быть казненными. Так ли?
- Так, - согласился Санька. - Но ты же сказывал, что без хлеба все
пухнем. Как быть?
- Задумано не в жизнь, а на смерть. Посидим и без хлеба.
- Кого пошлем? - спросил Санька.
- Тебя пошлем! Немедля! Кроме тебя, послать некого. На нет сведем
славу Татаринова! Сведем!
- Где покинули будары? - спросил Корнилий бежавших от есаула Петра
Щадеева.
- Вверху, днищ за восемь от Раздоров.
- Скачи туда и денно, и нощно! - велел Тимофей "слепому" Саньке.
Тот покачал головой:
- Мне и в крепости дел много. Никто не сплетет такой паутины, как я.
Сторожевой тихо открыл главные тяжелые ворота, которые все-таки глухо,
но далеко слышно скрипнули, и выпустил из крепости человека в сером кафтане.
То был Трофимка Яковлев. Ему под страхом смерти было велено незаметно
вернуться на струги, поджечь, перетопить их вверху за Раздорами и бежать в
степь. Трофимке обещали: как Корнилий станет атаманом, его вернут и воздадут
славу превыше всех! Он дал на то свое согласие.
Показалась луна над морем, появилась золотисто-зеленая дорога через
Дон, и в этой лунной дороге всплескивалась рыба.
Атаман Татаринов вел с женой беседу в замке Калаш-паши, сторожевые