"Григорий Ильич Мирошниченко. Ветер Балтики " - читать интересную книгу автора

Радист сидел на своем месте, вяло свесив голову. Плотно прижавшись к
спинке сиденья самолета, тяжело дышал штурман...
- Петрович, Герман...
И Фокин понял, что теперь надеяться он может только на себя.
Полковник Преображенский возвратился на аэродром поутру. На востоке
поднималось солнце, потом промчался ветерок. От залива потянуло прохладой.
На аэродроме находились начальник штаба и комиссар полка.
Произвел посадку Михаил Плоткин. С трудом сошел с крыла, доложил
полковнику:
- Задание выполнено. Бомбили Берлин.
Плоткин устало и грузно повернулся, чтобы идти в палатку, но
остановился и спросил:
- Товарищ полковник, все вернулись?
- Нет, не все, Афанасий Фокин не вернулся. Нет пока и Трычкова.
- Не может быть...
- Не вернулись! - повторил полковник.
На аэродроме наступила тишина. Преображенский, опечаленный, хотел уже
уйти, когда услышал далекий и протяжный гул знакомых моторов.
- Трычков! Трычков пришел!
Через несколько минут летчик Трычков устало вылез из кабины.
А Афанасий Фокин, как его ни ждали, так на аэродром и не вернулся.
Геббельс, успокаивая немцев, заявил по радио, что ни один самолет
противников Германии не может появиться над Берлином. "Это надежно
защищенная твердыня нации. Скорее падут столицы всех стран мира, нежели
падет Берлин. Ни один камень не содрогнется в Берлине от постороннего
взрыва. Немцы могут жить в своей столице спокойно. Советская авиация
уничтожена. Советский военный флот в кратчайшие сроки будет уничтожен".
Потом немецкие радиостанции сделали странное сообщение о том, что "в
ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации в количестве 150
самолетов пытались нанести удар по нашей столице, но огнем зенитной
артиллерии и действиями ночных истребителей основная масса авиации
противника была рассеяна. Из прорвавшихся к городу 9 самолетов 6 было
сбито". Английское радио опровергло это сообщение:
"В ночь с 7 на 8 августа ни один английский самолет с наших
аэродромов не поднимался ввиду совершенно неблагоприятных метеорологических
условий".

А в рабочих кварталах Берлина читали призывные листовки, сброшенные с
советских самолетов.
Третий удар потребовал от экипажей ДБ-3 немалого напряжения сил и воли.
Бомбардировщики вернулись из Берлина поздним утром.
Андрей Ефремов, на что уж сильный и крепкий человек, и тот не смог
дойти даже до зеленой лужайки. Цепляясь пальцами за крыло самолета, он
припал головой к колесу. Полковой врач подбежал к летчику.
- Капитан Ефремов! Что с вами? Ранены?
- Да нет же... нет... - с трудом ответил капитан. - Мне бы немного
передохнуть... передохнуть одну минуту... Доктор, не мешайте, я здоров. Мне
нужно отдохнуть... Не люблю, когда близко лекарствами пахнет...
Смущенный врач постоял, пожал плечами.
- Если не трудно вам, - шепотом попросил Ефремов, - возьмите мой шлем и