"Рауль Мир-Хайдаров. Из Касабланки морем" - читать интересную книгу автора

Ужинать его определили во вторую смену, подсадив за столик к двум милым
девушкам из Кишинева,-- и неожиданный для Атаулина круиз начался. Как понял
Атаулин за первым же ужином с соотечественницами, адаптация ему просто
необходима. За годы работы за рубежом Мансур Алиевич отвык от той
непосредственной общительности, которая так присуща советскому человеку.
Нигде так быстро, наверное, не сближаются люди, как у нас, этим мы
отличаемся в первую очередь. Да, решил Атаулин после ужина, многому нужно
учиться заново, привыкать. Дома следовало жить как дома...
После ужина, когда рано пала вязкая темная южная ночь с яркими крупными
звездами, корабль как бы вспыхнул вдруг изнутри яркими огнями, и тут же
загремела музыка -- началась вечерняя жизнь на теплоходе, может быть, самое
памятное время в любом морском круизе. Атаулин, минуя танцевальные залы и
шумные бары, нашел на корме коктейль-холл, где была потише, и, усевшись
напротив открытой двери, откуда несло свежим ночным ветерком, собрался тихо
скоротать вечер. Но минут через сорок его нашли подружки из Кишинева.
-- А мы весь теплоход обыскали. Думаем, куда это запропастился наш
сосед?-- выпалили они разом, обрадовавшись, что нашли его.
И Атаулин, отвыкший от участия и внимания к собственной персоне, вдруг
тоже обрадовался. Вечер они провели лихо, обошли все бары и последними
покинули палубу. Проснулся он среди ночи и, одевшись, поднялся на верхнюю
палубу. Был тот час, когда кромешная тьма вот-вот начнет светлеть, гася одну
за другой крупные южные звезды. Вдруг он увидел вдали яркие сполохи,
фейерверк огней,-- казалось, весь огромный бессонный город собрался на
берегу. Атаулин догадался: они уже шли у испанских берегов, и скорей всего
это были огни респектабельного курорта Аликанте, где съехавшиеся со всего
света толстосумы гуляли до утра.
Совсем рассвело, когда он продрог и вернулся к себе в каюту. Разделся и
блаженно нырнул под одеяло -- после завтрака теплоход прибывал в Барселону,
и девушки просили его взять на себя обязанности их гида, а следовательно,
нужно быть в форме.
Осталась позади Испания, теплоход повернул к французским берегам.
Соседки его по столу жили ожиданием встречи с Францией. Доволен был круизом
и Атаулин: удобная каюта, приятное общество, прекрасная, а главное привычная
кухня, родная речь вокруг, она-то более всего и радовала Мансура Алиевича.
Днем в жару он пропадал со своими соседками в бассейне на верхней палубе, а
когда те, разомлев от солнца, уходили к себе отдохнуть, спускался в
библиотеку теплохода. Взяв старую годовую подшивку газет, внимательно читал
статью за статьей. Нельзя сказать, что там, в Африке, он не читал газет,
просто читал их нерегулярно,-- в его суматошной работе, когда суток не
хватало, не всегда было до газет. А тут вот они: одна за другой
следом --жизнь страны, которая шла без него. Газеты возвращали его к
событиям того прошедшего десятилетия. Никогда он особенно не задумывался, не
слишком ли много времени отдал он Африке, да и само уходящее время не очень
ощущал, может, оттого, что постоянно был до предела занят? И только сейчас,
листая старые подшивки разных газет, он понял, как долго, очень долго жил
вдали от дома. И впервые в читалке пришла мысль: "Наверное, эти десять лет
были для меня годами обретения, роста, но что-то я потерял невозвратно.
Какая жизнь прошла от меня стороной!"
Газеты то радовали, то огорчали, то вызывали улыбку,-- ни одна статья
не оставляла его равнодушным. Он хотел во все вникнуть сам: понять,