"Рауль Мир-Хайдаров. Велосипедист" - читать интересную книгу автора

стала для него близкой как-то иначе, уже не мешая ему жить. "И слаще явного
знакомства мне были вымыслы о них..." Она прошла через всю его жизнь, часто
приходила в снах, и если бы у него спросили, кто у него первая любовь,
Маринюк не задумываясь назвал бы пианистку с далекой улицы 1905 года.
Работа в Ташкенте пришлась ему по душе. Управление вело работы по
антикоррозийной защите в республиках Средней Азия и Казахстана, и почти не
было в тех краях города, где бы Руслан не побывал в командировке. Аэропорты,
вокзалы, гостиницы... Ему правилась такая суматошная жизнь, свои служебные
командировки в душе он называл путешествиями, и это скрашивало трудности.
Ему нравились ночные рейсы и дорога в ночных поездах. Каждый раз,
вглядываясь в тамбуре в заоконную тьму, он представлял, что впереди, в
городе, куда он едет, с ним произойдет что-то невероятное, интересное и
наполнит его жизнь новым смыслом и содержанием. Ожидание иной жизни или игра
в другую, придуманную жизнь родились именно здесь, у вагонных окон.
Работа предоставляла ему возможность повторять поездки в полюбившиеся и
заинтересовавшие его города.
В Ташкенте его ничего не держало, и он мог, например, имея командировку
в Джезказган с понедельника, вылететь в пятницу, ночным рейсом в Алма-Ату и,
проведя там субботу-воскресенье, прибыть в Джезказган к предписанному сроку.
Для Руслана, человека легкого на подъем и не знавшего других городов, кроме
Оренбурга, работа щедро предоставляла возможность увидеть мир.
Работа у Маринюка была не из легких. Через полгода, когда за плечами у
него остались четыре "горящих" объекта, стали называть его "специалистом по
авариям", "специалистом по кризисным ситуациям". Работал Руслан только на
пусковых объектах. Частенько подменял начальников участков или прорабов,
даже по пятьдесят-шестьдесят тысяч зарплаты не раз доставлял монтажникам
вместо кассира на дальние участки. И как бы наградой за столь тяжкий и
ответственный труд были для него поездки иного рода.
В начале тех шестидесятых годов, как никогда, ни до, ни после,
проводилось бесчисленное количество всевозможных симпозиумов, совещаний, и
все это организовывалось и проводилось масштабно, щедро, с помпой. Не
миновала эта игра в совещания и управление, в котором работал Маринюк.
В те годы отправиться даже в такую представительскую командировку
желающих не находилось, ведь любая дорога - суета, маята, и руководство,
зная безотказность молодого инженера, посылало Маринюка.
Поездки действительно напоминали хорошо организованные путешествия:
номер в гостинице забронирован, стол в ресторане зарезервирован, культурная
программа по высшему разряду. Руслан быстро научился определять, какие
совещания действительно важны, а какие - так себе, и потому не всегда
выслушивал долгие и скучные доклады, а гулял по шумным улицам Алма-Аты,
любовался парками Львова или пропадал на пляжах Ялты.
Однажды он был командирован на Кавказ, сначала в Баку, а затем в
Тбилиси. Там, в поезде Баку-Тбилиси, с ним произошла любопытная история.
Командировка эта тоже походила на приятное путешествие, в Баку он попал
на концерт оркестра Рауфа Гаджиева, где в тe годы работал знаменитый
джазовый аранжировщик Кальварский, а в Тбилиси надеялся послушать
джаз-оркестр Гобискери. К поезду он пришел заблаговременно - не любил
предотъездной суеты. Неторопливо нашел свое место в пустом купе мягкого
вагона и вышел к окну в коридоре.
Вагон заполнялся потихоньку, и Руслан стоял у окна, никому не мешая. К