"Рауль Мир-Хайдаров. Седовласый с розой в петлице (повесть)" - читать интересную книгу автора

стать законодателем мод, а проще сказать - модельером, обязательно
известным, и, наверное, преуспел бы в этом, потому что вкусом природа его не
обделила, да и на машинке он шил на зависть девчатам, хотя об этом
распространяться не любил. Одно дело модно одетый Стаин, и совсем другое --
Стаин-портной. Тогда, по крайней мере, он не хотел, чтобы эти два понятия
совмещались, а первым он очень дорожил и ревностно поддерживал свою
репутацию первого модника. Однажды на школьном вечере он избил
одноклассника, который имел неосторожность заметить школьной красавице,
слишком уж восторженно высказавшейся по поводу элегантности Жорика,-- мол,
кому и быть таким, как не портняжке. Еще до окончания школы, класса с
девятого, многие ребята знали о жизненной программе Стаина, потому что
Ленинград, где он собирался учиться, а позже завоевать его как модельер
мужской одежды, не сходил у него с языка. Он и летние каникулы после
девятого класса провел там... И вдруг - крушение всех надежд и планов, и
это при известности и самоуверенности Стаина! Было много возможностей
остаться в любимом городе: большие заводы наперебой зазывали на работу, но
этот путь был не для Жорика - он и думать об этом не желал. И Стаин
вернулся в город, из которого еще месяц назад не чаял вырваться.
Таргонин, как и многие его одноклассники и знакомые из соседних школ,
уже учился тогда на первом курсе медицинского института, одного из двух
вузов в их небольшом городке. Он помнил, как моментально разнеслось тогда по
институту: "Стаин вернулся! Жорик приехал!" Особенный восторг это сообщение
вызвало среди девушек. В тот же вечер Таргонин увидел Стаина на центральной
улице, с легкой руки того же Жорика прозванной Бродвеем и иначе среди
молодежи с той поры не именовавшейся. Жорка, и без того выделявшийся на
Бродвее, выглядел в тот день, по мнению местных пижонов, которых тогда
называли стилягами, просто умопомрачительно: узкие кремовые брюки,
коричнево-желтый, в мелкую клеточку твидовый пиджак, однобортный и
широкоплечий, с узкими лацканами и застежкой на одну пуговицу, туфли с
блестящей пряжкой на боку и на толстой каучуковой белой подошве. Довершали
наряд темно-бордовая рубашка и золотистый галстук с рисунком, на котором
была изображена яркая блондинка на фоне пальмы с обезьяной.
Надо сказать, что на Стаине, высоком и ладном, к тому же предельно
аккуратном, умевшем носить вещи с завидной небрежностью, все это выглядело
совсем не так уродливо, как пытались изобразить тогда карикатуристы. Не
случайно Жорик был излюбленной мишенью всевозможных листков сатиры, столь
популярных в те далекие годы в школе, горкоме комсомола, и даже парке,
единственном притягательном месте их тихого городка. Считай, благодаря
Стаину и держалась на высоте вся агитационная работа городка против чуждой
нам моды. Павел Ильич даже сейчас, через столько лет, помнил яркий стенд
"Окно сатиры" на центральной аллее парка, где местный художник изобразил
Жорку с какой-то жутко размалеванной девицей танцующими рок-н-ролл на
гигантском диске, естественно, не фирмы "Мелодия", а внизу были и клеймившие
позором стихи:
Жора с Фифой на досуге
Лихо пляшут буги-вуги
Этой пляской безобразной
Служат моде буржуазной.

Жорик жил неподалеку от парка, в районе, именуемом Татаркой, где с