"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

зеленоватым отливом, пуленепробиваемые стекла с бывшей машины самого
Рашидова, а все четыре двери вполне выдерживают автоматные очереди.
Машиной шефа Джиоев стал пользоваться совсем недавно, после того, как
Артур Александрович известил, что непременно пригонит из Германии
какую-нибудь престижную машину, он знал, что Ташкент не по дням, а по
часам наводняется роскошными автомобилями, а хозяину коммерческого банка
сам Бог велел держать марку.
Коста знал толк в машинах и поставил несколько условий: пуленепробиваемые
стекла, хотя бы одна бронированная дверь (в стране теперь такое
творилось!) и обязательно кондиционер, без него машина в Средней Азии
летом превращается в душегубку.
Коста до сих пор у Миршаба не бывал. Едва он просигналил у тяжелых,
окрашенных серебром ворот, как в доме включили автоматику и массивные
створки мягко раздвинулись, впуская машину, неоднократно бывавшую в этом
дворе. Салим Хасанович встречал на пороге, и Коста лишний раз понял, что
предстоит не только серьезный разговор, но и неотложные дела. Хозяин
провел гостя через огромный зал с наряженной елкой прямо к себе в кабинет,
где на столике, стоявшем между двух кресел, уже дымился традиционный чай,
а рядом лежал свежий виноград с чуть потемневшей, пожухлой кожицей,
сухофрукты, орехи, изюм и печенье - скромно и со вкусом.
Коста, переступив порог кабинета, отметил для себя, какое имели влияние на
Сенатора и на Миршаба вкусы его патрона - Шубарина. Тщательно
отреставрированная изысканная мебель прошлого века; за стеклами высоких,
вдоль стен, книжных шкафов рядом со старинными фолиантами - древняя бронза
Китая и Бенина, собранная с большим вкусом, игрушки и жанровые сценки
немецкого фарфора, фигурки хрупкого русского фарфора кузнецовских и
гарднеровского заводов. А на стене напротив, задрапированной зеленым
биллиардным сукном, с полдюжины картин в великолепных палисандровых рамах
с резной золоченой лепниной - все невольно напоминало рабочий кабинет
Шубарина. Видимо, хорошо протрясла местная таможня для Миршаба отъезжающих
на жительство за рубеж, такого и в комиссионной торговле давно нет, вот
отчего, наверное, Салима Хасановича часто видели там.
Расспросив Коста о житье-бытье, здоровье, настроении, без чего не
начинается ни один разговор на Востоке, каким бы срочным и важным он ни
был, Миршаб подробно рассказал о визите прокурора Камалова в "Лидо". Коста
тут же сделал для себя неожиданный вывод - Артур Александрович не звонил
Хашимову о странной встрече с земляком на стадионе "Баварии" в Мюнхене.
Миршаб, напомнив Джиоеву, что Шубарин поведал ему с Сухробом, какую важную
роль сыграл тот в свое время в дискредитации областного прокурора
Азларханова по заказу клана Бекходжаевых, спросил: возможно, и сегодня
сгодится кое-что из прежнего опыта? Коста тут же отпарировал, что в
нынешней ситуации аналогия, к сожалению, исключается, для дискредитации
прокурора Камалова просто-напросто нет времени - ведь Ферганец открыто
объявил: я включил вам счетчик, вы с Сухробом слишком много мне
задолжали...
Тут, по мнению Коста, остается только один путь - убрать, и без шума,
чтобы не всколыхнуть общественность, Камалов слишком заметная фигура в
республике. А если уж тихо не удастся, то сразу подбросить ложный ход,
связать, например, смерть прокурора с местью турков-месхетинцев, что будет
выглядеть вполне логично.