"Рауль Мир-Хайдаров. Судить буду я" - читать интересную книгу автора

неистощимый на выдумку и фантазию, не отпускал никого до утра. Он боялся
остаться в огромном доме наедине с самим собой, со своими мыслями, их то и
дело сносило к Ферганцу, прокурору Камалову.
Под утро гости, не привыкшие к столь длительному и обильному марафону за
столом и вокруг елки, стали валиться с ног, и Салим Хасанович, присевший
на минутку в глубокое кожаное кресло перевести дух, тут же, в зале,
мгновенно заснул, и только тогда родные и близкие стали покидать
гостеприимный дом, благодаря хозяйку за дивный Новый год.
Проснулся Миршаб в полдень, встал свежим, с ясной головой, словно и не
было накануне сложного дня и бурной новогодней ночи. Он давно заметил за
собой странность: чем жестче брала его жизнь в оборот, тем четче,
аналитичнее работала голова, вся его энергия аккумулировалась в эти дни,
он действовал хладнокровно, разумно и быстро. Позже, в перестройку, когда
нашу жизнь захлестнут гороскопы и всяческие предсказания-прогнозы,
секретарша в день рождения с утренней почтой положит на стол его подробный
гороскоп. И только тогда Миршаб узнает, что он Скорпион и что люди,
родившиеся под этим знаком зодиака, лучше других проявляют себя в
экстремальных ситуациях. И тут скептичный Салим Хасанович согласился с
выводами астрологов.
Приняв душ, Миршаб решил позвонить Коста, хотя не надеялся, что тот
окажется дома, но Джиоев тут же поднял трубку, и человек из Верховного
суда оценил это как добрый знак. Расспросив о том, как прошел Новый год в
"Лидо", не было ли эксцессов в зале (уж Миршаб-то знал, какие крутые люди
собираются у Наргиз), он пригласил Коста заехать домой, как договорились
прежде, в удобное для него время, но обязательно сегодня. Джиоев обещал
приехать через час.
Коста, узнавший от Карена, что прокурор Камалов заглянул в "Лидо" и нагнал
страха на всех, поспешил к Миршабу не по этому поводу, хотя догадывался,
что речь зайдет и о визите Ферганца. Перед самым уходом Коста из дома на
бал в "Лидо" из Мюнхена позвонил Шубарин, ибо телефакс, надежно
связывавший его с Ташкентом, на квартире в Мюнхене никогда не отключался.
Артур Александрович поздравил Коста с наступающим Новым годом, коротко
справился о делах и сумел сказать главное в своей излюбленной
иносказательной манере, понятной Джиоеву: тут ему успели сесть на хвост. И
описал человека, говорившего по-узбекски на стадионе мюнхенской "Баварии".
Этого гонца следовало установить, а главное, установить тех, кто стоит за
ним в Узбекистане.
Вот о чем, думал Коста, пойдет разговор в доме человека из Верховного суда.
Но любой зов Миршаба Коста игнорировать не стал бы, Джиоев помнил, что
только Салиму Хасановичу и его другу Сенатору, на чьих глазах он некогда
застрелил в здании прокуратуры республики бывшего прокурора Азларханова,
он обязан жизнью, это они выкрали его из института травматологии с
поврежденным позвоночником. И только благодаря им уцелел патрон Коста -
Артур Александрович Шубарин, ибо кейс убитого Азларханова со
сверхсекретным компроматом на самых влиятельных людей в республике и
высочайших сановников из Москвы, даже из Кремля, остался на одну ночь в
прокуратуре - его тоже выкрали Миршаб с Сенатором. Тут, как говорится, по
гроб жизни обязан, какие тут праздники.
Коста приехал к Миршабу на скромной белой "Волге" Шубарина, но мало кто
знал, что на ней стоит дизельный двигатель от "Вольво", темные, с