"Хуан Мирамар. Личное время " - читать интересную книгу автора

Тогда шиитская община Хамы подняла вооруженный мятеж против суннитского
правительства страны, и был он подавлен большой кровью. Хотя прошло столько
лет, Рудаки до сих пор помнил, как горела и обрушилась главная мечеть, и до
сих пор, когда он об этом думал, стоял у него в ушах вопль гибнущих в пожаре
людей. Он с ужасом подумал, что придется все это ему пережить еще раз,
тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и стал смотреть по сторонам.
Шоссе стало подниматься в горы, и он вспомнил, что дорога в Хаму
проходит через довольно высокие отроги хребта Антиливан. Извилистая дорога
стала уже, из глубоких ущелий по сторонам тянуло прохладой, вокруг были
теперь горы, поросшие сосновым лесом.
"Наверное, я все-таки сплю", - опять подумал Рудаки, откинул голову на
спинку сиденья и неожиданно для себя действительно заснул.
Снилось ему, что он принимает зачет по типологии на курсе Устименко.
Только что он отпустил девочку, бойко отбарабанившую сложный вопрос о
синтаксических кортежах, расписался у нее в зачетке, и тут в аудиторию вошел
Устименко.
Весь его вид говорил о том, что его приход - это большое одолжение,
одолжение всем: преподавателю, Университету в целом и более всего такому
нелепому и бесполезному предмету, как лингвистическая типология.
"Что бы такое у него спросить, - думал Рудаки, глядя на его детскую еще
физиономию, в которой уже угадывались черты будущего хама, - что бы такое
спросить, чтобы он ответил и можно было наконец поставить зачет и больше его
не видеть?"
- Скажите, пожалуйста, что изучает лингвистическая типология? - в конце
концов спросил он.
- Ерунду всякую изучает, - нагло усмехаясь, ответил Устименко.
"Главное не показывать, что он меня раздражает, - уговаривал себя
Рудаки, - он ведь меня провоцирует, хочет, чтобы я взорвался, наорал на
него, и тогда побежит жаловаться". И он задал ему вопрос, с которого обычно
начинал свои лекции, - вопрос этот студентам нравился и всегда вызывал
споры:
- Господин Устименко, - он старался говорить спокойно и даже чуть
небрежно, снисходительно, - вот вы говорите, что типология занимается
ерундой, то есть чем-то таким, что вашего внимания не стоит, чем-то простым
и очевидным, я правильно вас понял?
- Ну, - набычившись, буркнул Устименко, чуя подвох, но не понимая пока,
к чему клонит Рудаки.
- Тогда ответьте на такой простой вопрос, - Рудаки сделал паузу, и
Устименко настороженно посмотрел на него. - Предположим, что в некоторой
стране есть гора под названием "Боро", которое с местного, ну, скажем,
тамильского, языка переводится как "скалистый пик, на котором вьет гнездо
белый орел". Скажите, пожалуйста, какие части этого тамильского слова
соответствуют значениям "пик", "гнездо" и "орел"?
Рудаки опять подумал, что студентам этот вопрос обычно нравился, не все
отвечали на него правильно, но споры возникали всегда. Устименко же,
по-видимому, даже не понимал, что он него хотят, - он некоторое время молча
смотрел на Рудаки, и взгляд его выражал снисходительное презрение, а потом
заявил:
- Я тамильского не знаю, - сделал внушительную паузу и добавил: - и
еврейского тоже.