"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

Святославович уже размашисто шагал по замусоренному тротуару. - Ведь не
собираешься же ты с доносом на графа Оболина в Чека? Вот товарищи-то
обрадуются! Они, чтобы свой грабеж богатых домов и усадеб прикрыть, откуда
тянут всяческие, как ты говоришь, произведения искусства, не далее как вчера
специальный декрет издали. Читал?
- Читал...
- То-то! А теперь стоп! - Они остановились на перекрестке. - Вот здесь
и простимся, Кирюша. Кто знает, может быть, навсегда...
Они крепко обнялись и расцеловались трижды.

Весь день Кирилл Любин не находил себе места. Бродил по городу,
окаменело сидел в читальном зале библиотеки, не раскрыв ни одной книги или
газеты, и все оглядывался... Нет, таинственного незнакомца в белом костюме
не было. Дома валялся на диване, и Клавдия Ивановна с беспокойным видом
приносила крепкий малиновый чай, а он отказывался.
"И все-таки она должна остаться в России! - было окончательное
решение. - Но каким образом?... Чека... Постой! Ведь Глеб Забродин служит в
этой организации!"
Они познакомились несколько лет назад, в 1914 или 1915 году (уже шла
война с Германией), в актовом зале университета, на лекции Ключевского. Оба
оказались на лекции знаменитого историка, движимые интересом, а не избранной
профессией. Кирилл был на третьем курсе историко-филологического факультета
(это уже в аспирантуре он занялся русской историей). Глеб Забродин грыз
гранит науки тоже на третьем курсе, на юридическом факультете. На лекции
Ключевского они оказались рядом, по ее окончании заспорили о правовой и
нравственной основе народных восстаний.
- А вообще, - сказал тогда Глеб, - моя страсть - геология. Вот этим
летом организуется экспедиция на Северный Урал. Хотите с нами?
И Кирилл неожиданно для себя согласился. Три месяца в экспедиции
сблизили молодых людей, они стали друзьями. И потом, по окончании
университета, постоянно встречались. Кирилл часто посещал дом Забродиных на
Васильевском острове. Отец Глеба был промышленником, владельцем небольшого
завода по изготовлению деталей велосипедов, швейных машин, автомобилей, и до
революции дело его процветало.
Определяющими чертами характера Глеба были жажда жизни (ему хотелось
как можно больше знать, больше испытать и перечувствовать) и склонность к
авантюризму. И до сих пор Кирилл Любин не знает, шутил ли его новый друг или
говорил всерьез, когда уже через два месяца после их знакомства предложил
ему участвовать в ограблении банка какой-то французской фирмы, уличенной в
махинациях. "Так что сам Бог велел, - сказал тогда Глеб. - Вот только надо
третьего подыскать. У меня в плане ограбления участвуют трое". Впрочем,
затея эта скоро была вытеснена каким-то новым увлечением Глеба...
Мать Глеба Забродина была немкой, правда русского происхождения, но
самое удивительное заключалось в том, что она состояла в
социал-демократической партии чуть ли не с момента ее основания, а после
раскола на меньшевиков и большевиков Маргарита Оттовна примкнула к
последним, и Ленин стал для нее непререкаемым авторитетом. Тем не менее
семья, состоящая из мужа-капиталиста, жены-большевички и сына, склонного к
авантюризму, была дружной, веселой, все горячо и искренне любили друг друга,
в доме Забродиных царил дух демократизма и энергичной жизнедеятельности.