"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу автора

Стол, освещенный пятью подсвечниками с множеством (так казалось Любину)
свечей, был заставлен золотыми тарелками, кубками, рюмками, бокалами,
блюдами разных форм и размеров. Рядом с каждой тарелкой - ножи, ложки, а в
центре этого золотого роскошества, как организующее начало, как сердцевина,
красовалась братина. "Золотая братина... Золотая братина..." - повторял про
себя Любин, не веря собственным глазам.
- Что же, господа, - сказал граф Оболин. - Все в сборе. Прошу к столу.
Что Бог послал...
За Алексеем Григорьевичем гости направились к столу. В его центре перед
семью тарелками стопками лежали салфетки. И тут же, кучно, - неслыханное
дело! ("Уж не дивный ли сон?" - подумал князь Василий) - в двух золотых
кувшинах водка, несколько темных бутылок с этикетками французских вин, на
золотых блюдах белорыбица, черная и красная икра, севрюга, копченый свиной
окорок, тонко нарезанный; маринованные анчоусы, крымские краснобокие
яблоки... И только хлеб в длинной хлебнице - черный, липкий, с примесями, и
нарезать его тонко не получилось. За стулом графа Оболина стоял старик в
белых перчатках.
- Еще один прибор, - сказал ему Алексей Григорьевич.
- Слушаю-с!
И еще у одной тарелки появилась стопка салфеток.
- Прошу, прошу, господа! - Хозяин дома широким жестом пригласил гостей
садиться.
- Алеша! - Князь Василий рассматривал закуски и алчно потирал руки. -
Что сей сон означает? Откуда?
- Вот, Свечка припрятал, пока я по заграницам... - Алексей Григорьевич
указал на старика за своей спиной. - Из всей прислуги он и Дарья остались. И
дворецкий мой, Никита Никитович Толмачев. Верный Никита. Это славно, когда
есть человек, на которого полностью можно положиться. Да и то сказать...
Какой слуга? Вместе мы с Никитой выросли. Родитель с младых ногтей и меня, и
его на равных обучал. До гимназии. Все домашние учителя - для нас обоих.
Родитель еще говаривал: тебе, Алешка, за Никитой тянуться надо, лоботряс. -
Алексей Григорьевич засмеялся. - Никита - что правда, то правда -
башковитый. Особенно по языкам горазд. Французский и немецкий ухватил сразу,
не мне чета... Ладно, приступим.
Дворецкий стоял чуть в стороне от старика. Граф сделал ему знак рукой:
начинайте! Никита и Свечка стали разливать из кувшинов водку по рюмкам -
бесшумно и споро.
- Что же, господа, по обычаю начнем с водочки.
И в это время, рассматривая орнаментные рисунки на боках золотой
братины, что стояла в центре стола, Кирилл Любин невольно произнес:
- Не может быть...
- Что с вами, Кирилл Захарович? - повернулся к нему граф Оболин.
- Я занимаюсь русской историей, эпохой Екатерины Второй, в последнее
время - русским искусством восемнадцатого века... - Кирилл с трудом
справился с волнением и продолжал: - У Гагарина, летописца Екатерины Второй,
есть упоминание... Родовой сервиз графов Оболиных "Золотая братина"...
- Совершенно верно! - подтвердил граф Оболин. - Наш фамильный сервиз на
семьдесят персон, триста пятьдесят один предмет.
- Но я считал... - Кирилл не находил нужных слов. - Не я... все
историки: "Золотая братина" - легенда! У Гагарина и в других источниках