"Игорь Минутко. Золотая братина: В замкнутом круге" - читать интересную книгу авторапарадные двери. Но вот в окнах второго этажа появился движущийся огонь:
кто-то нес подсвечник. Еще днем в небольшом зале на втором этаже был растоплен камин, и сейчас сухое тепло невидимо клубилось в помещении. Все убранство зала - длинный дубовый стол, вокруг которого выстроились черные массивные стулья с высокими спинками. Стол был накрыт хрустящей скатертью, и на нем выстроились в ряд пять подсвечников - в каждом по пятнадцать свечей. А у окна, чуть-чуть отодвинув штору, стоял молодой граф Алексей Григорьевич Оболин. Три месяца назад ему исполнилось двадцать семь лет, он был строен и хрупок, черная фрачная пара подчеркивала бледность его лица, которое не покидало несколько капризное и надменное выражение. В зал вошел высокий, крепкий молодой человек в сером отглаженном костюме-тройке, дворецкий Никита Никитович Толмачев. В его руках была огромная золотая чаша с носиком уточкой. На боках чаши смутно обозначились контурные рисунки... За Толмачевым семенил старик с лысым удлиненным черепом, похожим на оплывшую свечу. Старик нес стопку золотых тарелок разной величины. Граф Оболин повернулся к вошедшим. - Братину - в центр стола, - приказал он. Дворецкий поставил чашу, как было велено, - и мгновенно на ее золотой поверхности отразились, затрепетали язычки пламени от свечей двух подсвечников, которые оказались по сторонам братины. - На сколько персон накрывать, ваше сиятельство? - спросил дворецкий. - На семьдесят, - последовал ответ. - Но приглашены всего семеро. - В голосе Толмачева прозвучало удивление. - На семьдесят, Никита, - спокойно, но жестко повторил Алексей Дворецкий сделал знак старику, и тот проворно, умело начал расставлять на столе тарелки. - Дарья! - позвал Никита. В комнате появилась молодая женщина лет двадцати двух в длинном темном платье с глубоким декольте, на шее поблескивал маленький медальон на золотой цепочке. Красота ее была завораживающей, ослепительной, что-то цыганское чудилось в ней: темные волосы, горящий взгляд под капризным изгибом черных бровей, смуглая кожа, движения, в которых сочетались грация, порывистость, нетерпение... Взгляды Дарьи и графа Оболина встретились - и на мгновение лицо Алексея Григорьевича осветилось нежностью и любовью. - Весь сервиз на стол, - объявил Дарье Никита. - Помоги. Дарья ушла, Толмачев двинулся следом. И когда он проходил мимо графа Оболина, на мгновение их профили совместились, и мелькнуло некое сходство в лицах графа и дворецкого. Только у Никиты все черты были сильнее и грубее выражены. Впрочем, это могло и показаться. Чего не сотворит колышущийся свет свечей!.. - Принимать будете с черного хода, - в спину Толмачеву сказал Алексей Григорьевич. В тусклом свете фонаря справа от извозчика завиднелись широко распахнутые чугунные ворота. И Кирилл Любин невольно обратил на них внимание: их форма была одновременно мощна и изящна, а главное - три льва. "Рассмотреть бы внимательнее, не торопясь, - подумал историк. - При дневном освещении". Один лев в грациозной и напряженной позе как бы лежал на |
|
|