"Лев Минц. Обыкновенное волшебство (ж.Если 2009 N 10)" - читать интересную книгу автора

этих местах Игорь знал блестяще, но эту маленькую жемчужинку - "Верхние
тракты" - могли оценить лишь несколько человек в Москве и Ленинграде. Стоило
ли стараться? Стоило: для него в работе мелочей не было. Кстати, он
предупредил меня, что "сообщения агентства Синьхуа из Лигона" в текст
вставлять не будет: они нужны ему для общего погружения в лигонскую
реальность при работе над книгой.

Друзья юности обычно склоняли его фамилию: Можейке, с Можейкой. Это
нарушение правил склонения украинских фамилий в русском языке было
оправдано: фамилия была не украинской, а чисто литовской и должна была
писаться Мажейка (кажется, это значит "мало едящий"). Такие фамилии
сохранились лишь в Жемайтии - северозападном углу Литвы, у большей же части
литовцев фамилии славянского происхождения, и литовскость им придают только
окончания: Рудницкас, Богданавичюс. Фамилию Мажейка русифицировали (скорее,
украинизировали), когда его предок переселился в Гродно. Игорь хорошо знал
историю своей семьи, в том числе и литовскую составляющую. Обнаружив, что у
меня есть учебник литовского языка, он попросил его. Не уверен, что он язык
выучил, но в одной из его повестей появился персонаж по кличке Акиплеша.
По-литовски это что-то вроде черта, нечистой силы. И в учебнике литовского
приводится как единственное на весь язык слово среднего рода. А действие
происходит в раннем Средневековье на самой литовской границе. Мелочь? Кто
это заметит?
Мне рассказывали, что кинорежиссер Жалакявичус, прочитав повесть,
страшно удивился: откуда этому Булычеву знать такие жемайтийские тонкости?
Булычев - это псевдоним, объяснили режиссеру, настоящая фамилия - Можейко.
- Мажейка, - поправил Жалакявичус, - этот из наших.
И, говорят, долго носился с идеей экранизировать какую-нибудь из
повестей Игоря. Не получилось. Видать, из-за вмешательства акиплеши...

Так вышло, что в последние годы своей жизни наши мамы, никогда в жизни
не видевшие друг друга, часто говорили по телефону. Я уже не помню, как
произошло их заочное знакомство, но поговорить им друг с другом было
приятно. Нашлись общие и довольно близкие знакомые, а главное - любимой
темой их разговоров стали сыновья. Они обе их очень любили, так что тема
оставалась неисчерпаемой. И обе были прикованы к дому, из-за схожих болезней
выходить, а потом и передвигаться были не в состоянии. Заботливость сыновей
и возможность поговорить об этом с очень хорошо понимающим предмет человеком
в определенной степени скрашивали им жизнь. Хорошо, что мы хоть так смогли
что-то для них сделать...
Моя мама ушла из жизни первой. Мама Игоря - день в день ровно через
год. Весь этот год она вспоминала, что надо бы позвонить моей маме. И тут
Игорь или Кира говорили: "Ну что ты, ты с ней говорила вчера!". Старого
человека обмануть нетрудно, особенно когда это святая ложь...
На поминках Игорь надписал мне на подаренной книге:

Ох, как быстро наши мамы
Очень старенькими стали
И решили нас оставить.
Сирота - ты, сирота - я...