"Василий Иванович Минаков. Гневное небо Тавриды (про войну)" - читать интересную книгу автора

оборачиваясь в сторону сигнальной вышки. Затем полулежа, раскинув чехлы и
стащив парашютные лямки, спинами привалившись друг к другу, прикрывшись
воротниками от ненавистных налетов ветра. Потом вовсе улегшись, глядя то в
небо, то на крыло нашей виды видавшей "пятерки", считая заплаты и вспоминая
историю каждой - где, чем пробило, когда, почему...
Шторм не стихал, сигнала не поступало.
Ожидание изматывает хуже, чем сам полет. Сколько раз мысленно прохожу в
гуще черных разрывов, вдоль ощетинившегося сотнями трасс берега, над
поворачивающимися стволами орудий на палубах вражеских катеров, сколько
новых пробоин с рваными звездчатыми краями успело привидеться на изученном
до последней заклепки крыле. Вот она вспучилась, плоскость, у основания,
поплыла чуть заметно назад, между ней и обшивкой фюзеляжа возникла зубчатая
щель, пошла раздвигаться, как лезвия ножниц...
Сел, покрутил головой, встряхнулся.
- Вздремнули, командир? - Саша Жуковец, воздушный стрелок. В
покрасневших от ветра глазах беспокойство. - Хотел вас спросить насчет
этих... топмачтовиков. Вчера тут один из тридцать шестого. Говорит, капониры
для них уже строют...
Золото парень. Молчать в таких случаях - гроб. На что ни смотри, о чем
ни вспоминай - о "мессерах" над Дунаем или о первом свидании над Кумой, -
все это поверху, скользом пойдет, а в душе-то одна все веселенькая картинка.
- С торпедной атакой и то, говорят, не сравнить!
- Кто говорит? - уточняет ревниво стрелок-радист Коля Панов, начисто
игнорируя в таком деле возможность подначки. - Тот, кто с торпедами не
летал?
О топмачтовом бомбометании слухи в дивизии ходят давно, но достоверно
известно не многое. Новый способ атаки плавсредств, никем еще не виданный.
На Черном море, по крайней мере.
- А ты сам представь! Воображение-то имеешь? Это на сколько сблизиться
надо, чтобы бомба в корабль рикошетом... А высота? Чтобы скользнула и не
зарылась?
В самом деле невероятное что-то. Ближе четырехсот мы с торпедой не
подходили, а и то возвращались все в дырках.
- А выход? Чтобы мачты у фрица не повредить. И ястребкам не снилось!
- Ну, ястребкам-то, положим... Или про "цирк" позабыл?
Жуковец сделал вид, что и вовсе не слышал. Намек ясен- очередь
подключаться мне. Одним из главных "циркачей" был мой друг Борис Литвинчук.
- В самом начале войны, учти, было!
- Да, это учесть нелишне...
Штурман Коля Прилуцкий. Не говорун. Зато, как всегда, в точку. В том-то
и дело, что в самом начале. Немцы хозяева были в небе. Но ведь теперь-то -
мы? Или и не такой уж отчаянный трюк это топмачтовое, или...
- Двести тысяч в Крыму. Фюрер прикажет стоять до последнего. И нам нет
расчета их выпускать. С суши навесить замочек на Крым - это, конечно, дело.
Но если с моря всех дыр не заткнуть...
- Стратегия, штурман! - я Жуковцу мигаю. Долго на ней, мол, не
просидишь.
- Правда, лучше про "цирк", командир! Ведь вы же с Литвинчуком...
Все четверо в сговоре. Против кого? Глупый вопрос. Против фрица,
конечно. Против шторма проклятого, что не дает от земли оторваться, помочь