"Игорь Минаков. Прекрасный утенок" - читать интересную книгу автора

словно стеклянные, струи с шорохом крошились о несчастную землю. Праздное
воображение нарисовало жутковатую картину: исполинская рука в черной
перчатке слегка прикручивает вентиль заоблачного крана.
"Забавно, - подумал Голем. - Всякий раз, когда я подъезжаю к
Лепрозорию, они дождик выключают!.. Или это просто совпадение?.."
Он вспомнил, что давно хотел спросить об этом у вечно занятого
Зурзмансора, но было как-то неудобно отвлекать "главного" мокреца по таким
пустякам. Особенно сейчас, когда у них что-то произошло.
Рядом со своими "пациентами" грузный пожилой врач порой чувствовал себя
как школьник, надоедающий взрослым неуемным, да и, что греха таить, не
всегда умным любопытством.
"Впрочем, школьники-то как раз никакой неловкости и не испытывают,
общаясь с ними, - горько размышлял Голем, привычно вертя баранку старенького
джипа. - Еще бы, они же их дети, если и не плоть от плоти, то... дух от
духа".
На перекрестке фары выхватили из туманной мглы тусклый указатель:
"Лепрозорий - 6 км", и Голем свернул на бетонку.
У самых ворот Голем притормозил, кивнул подскочившему солдатику внешней
охраны и, едва тяжелые створки разошлись, въехал на заповедную территорию. В
свой туманный рай, где ангелы ходят с черными повязками на лицах, а вход
стерегут казенные херувимы с короткоствольными "огненными мечами", уставом и
страхом перед вышестоящим начальством.
Был уже глубокий вечер. За плотными тучами невидимо дотлевал закат, а в
Лепрозории теплым уютным светом сияли окна Лечебного корпуса. Туда Голем и
направился, неловко выбравшись из джипа и запахивая на ходу длинный
утепленный плащ. Сырость, царившая в городе безраздельно, прохватывала и
здесь, правда, здесь доктор был у себя дома.

Даже подумать страшно, сколько лет провел доктор медицинских наук,
автор "закрытого" исследования "О некоторых симптомах так называемой очковой
болезни", лауреат Малой Государственной премии, кавалер "Трилистника Третьей
Степени" и вместе с тем член запрещенной коммунистической партии, главный
врач Лепрозория Юл Голем за высокой стеной, забранной сверху колючей
проволокой, в тесном домишке, большую часть которого занимала его личная
лаборатория, среди странных своих пациентов. Всю жизнь. Жизнь, в которой
отчетливо можно было выделить три периода.
Первый, довоенный, когда он, студент медицинского факультета,
заинтересовался малоизученной разновидностью лепры. Когда начал обследовать
своего первого пациента, имевшего некоторые известные к тому времени
симптомы этого заболевания. Когда получил свои первые результаты, приведшие
его не в восторг, а в смятение.
Второй период - война, странное время Присоединения и создания на самой
границе с оккупированной зоной Крепости, секретного медико-биологического
центра по изучению и использованию в стратегических целях ряда
сверхчеловеческих способностей его пациентов. Когда он, оказавшийся едва ли
не единственным специалистом, принял на себя весь груз забот о людях, не
выносящих солнечного света, предпочитающих всем другим состояниям климата
дождь, необычайно умных и, как на подбор, талантливых, но совершенно
неприспособленных к подлой обыденности бытия.
И третий, послевоенный, когда проект "Крепость" сначала, под горячую