"Игорь Минаков. Прекрасный утенок" - читать интересную книгу автора

под псевдонимом.
Короче, след обрывался. Поразмыслив, Ив решил, что нет необходимости
разыскивать сочинителя. Гораздо интереснее выяснить, почему двоюродный дед,
семейная легенда, стал героем фантастического рассказа.
В семейном архиве от легендарного философа остался лишь листочек со
стихотворением, написанным им в гимназическом возрасте. Ив не мог судить,
насколько хороши стихи, но его поразила в них какая-то недетская гордость и
печаль:

Когда я был утенком гадким,
Терпел насмешки и пинки,
Из пуха вместо перьев гладких
Торчали гадкие шпеньки.
Я неуклюже рылся в грязи,
Дрожал от ужаса в траве,
Что птичница - без всякой связи -
Обиды выместит на мне.
Ночами плакал от бессилья,
В камыш укрывшись с головой,
Но неподрезанные крылья
Уже томились за спиной.
Когда осенним медным кликом
Вдруг зазвенели небеса,
Я отвечал гортанным криком
На неземные голоса.
Недоуменное шипенье
Дворовых, очень важных птиц
Звало к приличию, смиренью
И соблюдению границ.
Но улетал я без оглядки,
Забыв о тусклых временах,
Когда я был утенком гадким
И видел сны о лебедях.

В библиотеках не нашлось ни одной публикации философа, а в
государственных архивах - ни странички рукописей; все исчезло. В
университете Иву дали справку, из которой следовало: Валерий И. Кимон
закончил сие почтенное заведение за три года до начала войны, успел
выступить с десятком лекций, которые были изданы здесь же, в Университете,
но во время Оккупации весь тираж брошюры был изъят Департаментом
Присоединенных Территорий. Так Ив и ушел бы ни с чем, но в последнее
мгновение его окликнули; тогда-то репортер Маргит еще раз услышал имя,
которое уже успел подзабыть, - имя старика, приладившего петлю над унитазом,
полным пепла.


Старый Голем

За последней полицейской заставой дождь вдруг присмирел. Даже не
верилось, что он только что падал отвесно, сплошным потоком и его твердые,