"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

сопротивление со стороны того же А. И. Шингарева и пишущего эти строки.
На мою долю выпали, в качестве председателя фракции, выступления не
только по важнейшим вопросам конституционно-политического характера, но и
вообще по всем вопросам, для которых не находилось подготовленных
работников. Помню, мне даже пришлось произнести первую речь по бюджету, так
как Кутлер от нее отказался, - быть может, в виду своих свежих еще
министерских связей, - а Шингарев еще не успел ориентироваться в этой
области. Я участвовал в комиссионных работах и выступал на общих собраниях
по церковным, старообрядческим и сектантским вопросам, по проектам народного
образования и авторского права, по вопросам внутренней политики и по
национальным вопросам; но главной моей специальностью сделались вопросы
иностранной политики, в которых у меня не было конкурента при тогдашнем
общем неведении в этой области. Правда, у меня были сильные помощники, в
особенности в лице Ф. И. Родичева и В. А. Маклакова. Ф. И. Родичев обладал
совершенно исключительным даром красноречия; но его горячий темперамент
часто выводил его за пределы, требовавшиеся фракционной дисциплиной и
политическими условиями момента. В национальных вопросах он был убежденным
полонофилом, что не всегда оправдывалось политикой самих поляков в русских
государственных учреждениях. Он также не вполне разделял взгляды фракции по
аграрному вопросу. В. А. Маклаков был несравненным и незаменимым оратором по
тонкости и гибкости юридической аргументации; но он выбирал сам выступления,
наиболее для себя казовые, и, с своей стороны, фракция не всегда могла
поручать ему выступления по важнейшим политическим вопросам, в которых, как
мы, знали, он не всегда разделял мнения к. д.
Что касается нашей тактики в Третьей Думе, она уже ясна из сказанного.
Мы решили всеми силами и знаниями вложиться в текущую государственную
деятельность народного представительства. Нам предстояло еще многому
научиться, что можно узнать, понять и оценить, только стоя у вертящегося
колеса сложной и громоздкой государственной машины. Нельзя было пренебрегать
при этом и контактом с бюрократией министерских служащих, у которых имелись
свои технические знания, опытность и рутина. Лучшие из них сами страдали от
этой рутины, знакомились с нами в комиссиях. Когда они поняли наши добрые
намерения, они сами пришли к нам на помощь в борьбе с этой рутиной, -
конечно, помимо своего непосредственного начальства. Так, очень широко
воспользовался этой помощью Шингарев при своем изучении дефектов русского
бюджета и контроля. То же было в области народного просвещения, церковной, а
потом и военно-морской и иностранной политики.
Но в первые сессии Думы до этого своеобразного срастания было еще
далеко. Мы сделались, в первую голову, предметом яростной политической атаки
со стороны правительственного большинства - и в особенности со стороны
правых. Дискредитирование оппозиции - и именно наиболее ответственной ее
части - должно было служить задачей и оправданием их собственной победы.
Напомню заявление Пуришкевича, что кадеты - элемент самый опасный и
нежелательный, - именно потому, что они - самые вероятные участники
государственной власти, осторожные, умные и политически образованные.
Естественно, что на дискредитировании фракции Народной свободы
сосредоточилась ближайшая тактическая задача, - как мнимых
"конституционалистов", так и скрытых сторонников самодержавной реставрации.
И естественно также, что я, как признанный руководитель инкриминированного
направления, сделался главной мишенью атаки. Нас считали лишенными