"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

нашей фракции о деле Азефа. Не помню, тогда ли или несколько позже Столыпин
сделал удовольствие себе и правым Думы разоблачить (по доносу Азефа же) мое
участие в Парижском съезде конституционных и революционных партий 1905 г.,
под псевдонимом Александрова. В той же сессии я говорил (27.V) о
покровительстве министров внутренних дел и юстиции преступлениям,
совершенным Союзом русского народа.
К этим темам пришлось вернуться и в пятой сессии в связи с запросом
с. - д. о провокации агентов охраны среди членов с. - д. партии (18.ХI) и о
насаждении провокации в революционных партиях вообще (30.ХI). Но, не
ограничиваясь запросами, мы поднимали в этой Думе и коренные вопросы
организации местного самоуправления и органов центрального управления и
законодательства. Сюда относится моя речь во второй сессии (5.III) с
предложением изменить избирательный закон для Государственного Совета.
Я подчеркнул в ней, что наша верхняя палата "является оплотом старого
порядка, орудием классовых интересов и тормозом для органического
законодательства". В четвертой сессии (19.I) я говорил о вмешательстве
правительства в дела земского и городского самоуправления. 29 мая 1909 г.
наша фракция внесла законопроект об изменении закона о выборах в
Государственную Думу, с целью сохранить избирательное право для кандидатов,
не приговоренных судом к лишению прав; это было ответом на отнятие этих прав
у выборжцев и на исключение Думой члена партии А. М. Колюбакина. Конечно,
эти демонстративные выступления не были рассчитаны на практический успех. О
нарушении правительством основных законов приходилось говорить неоднократно;
но к этому я вернусь в следующем отделе. Истощив все средства борьбы с
внутренней политикой правительства, фракция решила, наконец, прибегнуть к
крайней мере: вопреки своему правилу голосовать за бюджет, она решила
отказать в утверждении сметы министерства внутренних дел. Я мотивировал этот
принципиальный шаг в четвертой сессии (26.II) "полным и непримиримым
противоречием внутренней политики с основными началами преобразованного
государственного строя" и оскорбительными для национального достоинства
неудачами во внешней политике, признав подобную политику "антинациональной и
антипатриотической". Эта формула повторялась затем, с необходимыми
изменениями, ежегодно при отказе в смете, подчеркивая тем, что Дума изменяет
даже своим собственным лозунгам.
Одной из первых и важнейших рубрик, конечно, следовало бы поставить
финансы и экономику. Но в этой области мое личное участие, около которого я
сосредоточиваю здесь свое изложение, является почти полным пробелом. Я
всегда считал "право кошелька" тем основным правом народного
представительства, за осуществление которого будет бороться - у нас, как
везде - всякий состав народного представительства, хотя бы и самый
несовершенный. Я рассчитывал, что именно на борьбе за бюджет оппозиция может
объединиться с большинством Думы и добиться известной степени независимости
народного представительства от правительственной власти. Эти ожидания в
значительной степени и осуществились, поскольку это касается Государственной
думы; они разбились лишь перед вне-думским сопротивлением. Но работу по
прохождению бюджета в тесном смысле, как сказано выше, очень скоро
монополизировал А. И. Шингарев, и я мог быть только благодарен ему за
возможность снять с себя этот непосильный груз сверх остальной моей думской
работы. Экономическими вопросами, менее других связанными с политикой,
занимался H. H. Кутлер.