"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

Думе; но откликов на эти отчеты было очень мало; до меня они не доходили.
Прежде чем перейти от этих общих замечаний к обзору моей деятельности,
связанной с Третьей Государственной Думой, остановлюсь еще на моих личных
делах за годы ее существования (1907-1912).
Из сказанного уже видно, что все мое внимание за это время было
поглощено политикой. Для личных дел у меня уже почти не оставалось времени.
Если мои академические друзья когда-либо могли оплакивать мой уход от
научной работы, то это было именно в это десятилетие.
Я не мог даже просматривать прежних моих книг, выходивших новыми
изданиями. Моя жена открыла собственное издательство, держала корректуры,
сносилась с книгопродавцами и вела счеты по продаже. В 1910 году умер В. О.
Ключевский, и я написал воспоминания о нем. Это было своего рода прощание с
периодом научного творчества. За эти годы до его смерти я регулярно посещал
Василия Осиповича в приобретенном им домике в Замоскворечье. Но наши беседы
касались той же политики, которою Ключевский заинтересовался со времени
своей кандидатуры в выборщики по кадетскому списку. Я ему аккуратно
докладывал о ходе дел в Думе и о кулисах русской политики вообще, и наши
взгляды вполне сходились.
Даже моя газетная работа сосредоточилась теперь на тех же темах,
даваемых повседневной политической жизнью. В дни думских заседаний, общих и
комиссионных, я приходил в редакцию поздно, там же писал статьи и
передовицы, дремал на знаменитом редакционном кожаном диване в ожидании
корректуры и последних известий - и уходил домой, зачастую далеко за
полночь. Одно только свое любимое занятие я не прекращал, а расширил:
занятие музыкой. У меня на дому регулярно собирался ансамбль в новом
составе.
Первую скрипку играл молодой гвардейский офицер Ростовцев, брат
знаменитого ученого; партию виолончели исполнял учитель словесности Нелидов,
очень культурный человек, заканчивавший писательством свою педагогическую
карьеру; партию рояли исполняла жена, я играл на альте или на второй
скрипке. На почве музыки в эти годы я также завел знакомство с своей будущей
второй женой, Н. В. Лавровой.
Знакомство это началось года за полтора до этого с мимолетной встречи
на вокзале станции в Великих Луках, в ожидании ночного петербургского
поезда. Пассажирское движение тогда еще не наладилось, вагоны были
переполнены, носильщики отсутствовали, разношерстная публика сидела на
чемоданах и на полу, расписание не выполнялось. По соседству я заметил
молоденькую миловидную даму, очевидно не привыкшую к таким беспорядкам. Я
помог ей перенести багаж и устроиться в купе. Она возвращалась от родных в
Томск к мужу - инженеру-строителю на Сибирской дороге; я заканчивал одну из
своих предвыборных поездок.
На прощанье я дал ей свою визитную карточку, - карточку неизвестного ей
лица, так как политикой она не занималась; ее муж объяснил ей, кто я такой.
В какой-то темной истории он был убит рабочими, и Н. В. вернулась в
Петербург. Я получил от нее записку, приглашавшую прийти "поскучать за
чаем". "Скучать", однако, не пришлось. Нина Васильевна оказалась прекрасной
музыкантшей, обладавшей не только блестящей техникой, но и тонким
музыкальным вкусом, развитым серьезной консерваторской школой. Она покинула
петербургскую консерваторию по настоянию жениха, весьма состоятельного
человека, перед самыми выпускными экзаменами, и не смотрела на свое