"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 2) " - читать интересную книгу автора

что поднесли два букета цветов: Родичеву, но также и мне. А я испытывал
двойное ощущение, что поступил правильно и иначе поступить не мог, но в
итоге только создал для Родичева унизительное положение. Но альтернатива
принятие дуэли, как и категорический отказ, - мне и теперь представляется
для Родичева одинаково невозможным исходом.


3. ТРИ ЗАГРАНИЧНЫЕ ПОЕЗДКИ

Прежде чем вести дальше мой рассказ о думской деятельности, я соединяю
под этим общим заглавием три мои поездки заграницу в 1907-1909 годах. Все
три имеют отношение к моей работе в Думе, но отношение это - весьма
различное, и, сопоставляя эти разницы, можно получить любопытную кривую
быстрой перемены отношения Третьей Думы ко мне лично и ко всей нашей
фракции. Исходную точку этой кривой я только что описал: она характеризуется
демонстрацией большинства Думы по моему адресу после первой из этих
поездок - в Соединенные Штаты. Вторая поездка (на Балканы) тесно связана с
моими выступлениями в Думе в качестве не только терпимого, но все более
признанного эксперта по внешней политике. А третья - участие в думской
делегации в Лондоне - была уже равносильна признанию за фракцией
принадлежащего ей законно места в целом составе Государственной Думы.
А. Третья поездка в Америку
Моя третья поездка в Америку совершилась при иных условиях, нежели
первые две. Во-первых, она была произведена совсем по-американски: я пробыл
в Соединенных Штатах ровно три дня. Во-вторых, - отчасти по той же
причине, - она превратилась в некое триумфальное шествие, заготовленное для
меня, конечно, при ближайшем содействии того же моего друга, Чарльза Крейна.
Это был, так сказать, зенит моей популярности в Америке. Повод к новому
приглашению был, сам по себе, совершенно естественный. В своих лекциях и в
книге я предсказал наступление революции. Предсказание осуществилось;
революция произошла, и ее ближайшие цели вызвали огромное сочувствие вод
всем цивилизованном мире - и в Америке в особенности. Но теперь догорели
огни революции, началась редакция, и самым ярким проявлением ее было
нарушение основных законов царем и созыв Третьей Думы по новому
избирательному положению, отдававшему русское народное представительство под
опеку правительственной власти в союзе с "господствующим" сословием.
Естественно, что в Америке хотели знать, что случилось, - и знать от того же
лица, которое объяснило неизбежность революционной развязки. Мне предстояло
дать это объяснение: то же самое, которое я дал в дополнении к французскому
переводу моей книги.
Приглашение было мною получено и принято до того, как началась
избирательная кампания и состоялся мой выбор в члены Думы. Будучи выбран, я
уже не мог располагать своим временем и принужден был ограничить свое
посещение теми тремя днями, которые мне оставались, включая 12 дней на
переезд по океану туда и обратно, до возобновления думских заседаний, после
рождественских каникул. Эти три дня Крейн с моими друзьями и наполнил рядом
общественных демонстраций около моей персоны.
В центре стояло приглашение сделать доклад о новом политическом
положении в России, поставленный на очередь влиятельной политической
организацией "Гражданского Форума" (Civic Forum). Цель политических