"Павел Николаевич Милюков. Воспоминания (1859-1917) (Том 1) " - читать интересную книгу автора

в глубокой старости женился на крестьянке и завел новую семью. С его сыном
знаменитым архитектором Ник. Влад. Султановым, автором памятника Имп.
Александру II в Кремле, я познакомился гораздо позже. Он не признавал отца,
даже стыдился его и давно порвал с ним всякие сношения. Несмотря на свои
высокие связи при дворе и свой официальный национализм, Н. В. был человеком
простым и добрым; он даже афишировал свое "русачество". Я с ним сошелся
довольно хорошо - на основе нашего общего интереса к русской художественной
старине.
Из сестер матери одна была особенно с ней близка; она вышла замуж за
Гусева и сделалась родоначальницей многочисленной семьи Гусевых, за
разрастанием которой мне уследить не удалось. Ближе ко мне были двое
двоюродных братьев, Владимир и Сергей. Мы не были особенно близки, так как
по роду их службы - военнной - видались не часто. Я особенно симпатизировал
Владимиру, и он отвечал мне тем же. Мне нравился его открытый, прямой
характер, его благородство и неподкупная честность. С этой репутацией он
дошел до высоких чинов по службе и умер в генеральских чинах в Сибири,
любимый всеми, его знавшими. При свиданиях он мне много рассказывал о своей
среде - и откровенно рисовал ее в непривлекательных красках. Младший,
Сергей, более предприимчивый, не довольствовался военной службой, скоро
покинул ее и занялся разного рода спекуляциями, часто удачными. Но прочного
положения себе так и не составил.
Наши встречи с ним, как и со старшим братом, были всегда
спорадическими; но встречались мы всегда дружно, и жизнь всегда давала
очередные темы для поучительной беседы. Я любил эти встречи, вводившие меня
путем рассказов, в области жизни, мне мало известные. Реже приходилось
встречаться с третьим братом, Александром, - тоже не удержавшимся в рамках
военной службы и тоже занявшимся способами улучшить свое состояние. Он не
был так предприимчив, как Сергей, но зато его приобретения казались более
прочными. По-видимому, только казались, так как по его смерти - все пошло
прахом.
У него была семья, с которой я познакомился только после его смерти:
симпатичный сын, Даня, поэт и мечтатель, и прелестная девушка. Оба кончили
трагически: Даня - самоубийством, девочку быстро свела в могилу болезнь,
Александр познакомил меня еще с одной кузиной из семьи Гусевых, Маней,
вышедшей замуж за солидного англичанина Росса; в Лондоне они принимали меня
по-родственному. Всех позднее я познакомился еще с одним членом материнской
семьи, глубоким стариком Петром, героем походов времен завоевания Кавказа,
пережившим все трудности этих походов, тяжело раненым, но не взысканным
милостями начальства. Он женился на грузинке, привез с собой миловидную
дочь, с огромными нерусскими глазами, - потом скоро исчез с нашего
горизонта. Младшее поколение семьи Гусевых уже выросло вне моего наблюдения,
и я воздерживаюсь от описания его членов. Во всяком случае, из сказанного
видно, как широко раскинулась наша родня с материнской стороны, разбросав
свои щупальцы в самые разнообразные и отдаленные углы русской земли. Через
них и мне приходилось участвовать урывками в их обильном жизненном опыте.
Наша мать сама про себя с гордостью повторяла, что она "султановской
породы", и другие с этим соглашались. Она была женщина страстная и властная.
В семье она играла первую роль. Отец, более мягкого характера и менее яркой
индивидуальности, как-то перед ней стушевывался и ей подчинялся. Мать не
знала нашего дедушку, но, когда приехала из Сибири в Москву бабушка с