"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

мужем прелестной Франчески?
В подобной способности Алекса проникать в чужие мысли не было ничего
нового, так же как и в реакции Дункана.
- Я буду чрезвычайно признателен, - ответил он резко, - если ты
оставишь при себе свои дурацкие и сентиментальные попытки мистического
предвидения.
Алекс выкатил глаза. - Ну так вот! - произнес он в следующее мгновение,
симулируя экстаз откровения. - Мы захватим майора Шеффилда, свяжем его, как
рождественского гуся, чтобы он не мог заткнуть уши, и заставим его выслушать
твой словарный запас в полном объеме! Через полчаса он будет умолять о
пощаде.
Несмотря на охватившие его воспоминания, Дункан хлопнул друга по плечу
и засмеялся.
- Например, я могу прочесть ему всю "Божественную комедию" Данте, -
сказал он.
- По-итальянски, естественно, - кивнул Алекс. - Со всеми примечаниями.
Дункан убрал руку с плеча друга. Выражение его лица было не менее
торжественным, чем его голос.
- Если ты хочешь перековать свой меч на орало и до конца своих дней
возделывать землю, - заявил он, - я пойму тебя, и ты нисколько не упадешь в
моих глазах.
- Знаю, - откликнулся Алекс. - Я устал всей душой от этой проклятой
войны и мечтаю осесть где-нибудь, жениться и завести полный дом детей. Но,
если я не буду сражаться, сыновья и дочери, которых я надеюсь родить, будут
такими же бессловесными перед лицом Парламента, как мы. - Он замолчал и
запустил пальцы в волосы, которые, как всегда, были безнадежно растрепаны. -
Нет, друг мой, как сказал бы мистер Франклин, если мы не будем вместе
держаться, нас вместе повесят. Я буду сражаться до конца - своего
собственного или конца войны, на что будет Божья воля.
Дункан улыбнулся, и в этот момент раздался далекий приглушенный звон
обеденного колокола.
- Ты прав, и мистер Франклин тоже. Но я должен сделать поправку к
одному из твоих замечаний. Нас, бунтовщиков, вряд ли можно обвинить в том,
что мы "бессловесны перед лицом Парламента". Я думаю, что наши пули и ядра
достаточно красноречиво говорят за нас.
Алекс кивнул и улыбнулся. Обеденный колокол зазвонил снова, на этот раз
настойчиво.
Не говоря ни слова, двое мужчин направились в другой конец огромного
дома, торопясь наполнить свои пустые желудки. Они сели за длинный стол в
обеденном зале с десятью выходящими на море стрельчатыми окнами, глядя, как
по пляшущим волнам разливается ослепительный солнечный свет. Мгновение
потрясающей красоты коснулось души Дункана предчувствием, то ли
предостерегая, то ли обещая что-то, а может быть, и то и другое
одновременно.
"Скоро случится что-то важное, - подумал он со смирением, - к добру или
ко злу".

1995 год

- Добро пожаловать на Райский остров! - прогудел, выбравшись из