"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

Фиби выглянула из-за ширмы, застегивая крошечные пуговицы блузки.
- Знаешь, тебе меня не обмануть. Твои речи очень цветистые, но я могу
сообразить, когда меня пытаются надуть.
В глазах Старухи заблестели довольные искорки. - Видимо, придется
отправить тебя полоть сорняки, раз со стиркой у тебя ничего не получается.
- Ты уклоняешься от темы, - заметила Фиби.
- Ты тоже, - ответила Старуха. Остаток дня Фиби провела в огороде,
надев на голову широкополую соломенную шляпу, которую дала ей Старуха, и,
когда ее наконец позвали ужинать, так утомилась, что не могла есть. Она с
трудом взобралась по лестнице, чувствуя боль во всем теле, стянула юбку и
блузку и с жалобным стоном повалилась на кровать. Даже веки ныли, и она
закрыла глаза, надеясь затеряться в исцеляющем забвении сна.
- Все болит! - пожаловалась Фиби, когда услышала, как открылась и снова
закрылась дверь ее комнаты. Она хотела, чтобы Старуха знала о ее страданиях
и ощутила свою вину. - В ваше время уже изобрели конский линимент?
В ответ молчание. Фиби открыла глаза. Около кровати стояла не Старуха,
а Симона. Однако на этот раз на ее хмуром лице было написано изумление, а не
ядовитая неприязнь.
- Покажи мне свою ладонь, - сказала она.
Фиби села на кровати, но не спешила выполнить просьбу Симоны.
- Мне бы хотелось, чтобы ты постучала в следующий раз, когда решишь
зайти, - заметила она.
Симона протянула руку, сжала сильными смуглыми пальцами пальцы Фиби,
покрытые волдырями, нагнулась и всмотрелась в ее ладонь. Она что-то
пробормотала, и на ее глазах выступили слезы.
Фиби высвободила руку. Она почувствовала симпатию к себе со стороны
Симоны и еще зарождающуюся дружбу.
- Короткая линия жизни, что ли? Симона отвернулась, зажав рот рукой, и,
подойдя к окну, посмотрела на море. Фиби не нужно было спрашивать, чтобы
понять: женщина ищет взглядом корабль Дункана и тревожится за его жизнь. Она
и сама тревожилась и скучала без него, хотя не имела на это никакого права.
Фиби поднялась с кровати, но не стала подходить к Симоне.
- Он вернется, - сказала она.
- Да, - ответила Симона после паузы, не оборачиваясь к Фиби. - А ты тут
будешь поджидать его.
Сердце у Фиби всегда было добрым, и оно заныло при этих словах. Не за
себя, а за эту женщину, которая, по молчаливому согласию, перестала быть ей
врагом.
- Дункан вовсе не любит меня, - сказала Фиби, чувствуя обязанность все
объяснить. - Он думает, что я шпионка.
Симона наконец отошла от окна и, хотя держалась поодаль, посмотрела в
лицо Фиби.
- Он женится на тебе, - сказала Симона с достоинством и гордостью, без
вражды. - У вас родится много детей. Но он будет приходить и в мою постель,
и я тоже рожу ему дочерей и сыновей не меньше, чем ты.
Фиби чувствовала себя настолько не на своем месте, насколько это вообще
возможно. У нее не было никаких причин полагать, что она долго пробудет в
восемнадцатом веке, или в своих видениях, которые сейчас окружали ее. Дункан
нравился ей, но она не любила его и не требовала от него клятв верности. В
сущности, ей казалось, что он едва выносит ее присутствие. Самым разумным