"Стивен Миллхаузер. Метатель ножей " - читать интересную книгу автора

спрашивая себя, за чем же пришли, мы удивленно наблюдали, как она одной
рукой вытаскивает нож. А потом увидели у нее на шее тонкую красную струйку,
сбегавшую на плечо; и поняли, что вся белизна ее готовила нас к этому
моменту. Мы аплодировали долго и громко, а она поклонилась и высоко воздела
сверкающий нож, тем самым заверяя нас, что ранена, но все благополучно - или
же благополучно ранена; и мы не знали, аплодируем мы ее благополучию,
ранению, или же прикосновению мастера, что перешел черту и провел нас - в
безопасности, как выяснилось, - в царство запретного.
Мы еще аплодировали, а она повернулась и покинула сцену, через
несколько секунд вернувшись в длинном черном платье с длинными рукавами и
высоким воротником, скрывшим рану. Мы представили себе белый бинт под черным
воротником; другие бинты, другие раны - на ее бедрах, на сосках, на талии.
Черные на черном, они стояли, она и он, словно связанные темным союзом,
точно она - его сестра-близнец, или они оба - из одной команды в той игре,
которой мы уже не понимали, но в которую все мы продолжали играть; она даже
казалась старше в черном платье, строже - школьная учительница или
незамужняя тетушка. Мы не удивились, когда она выступила вперед и вновь
обратилась к нам.
- Если кто-то из вас, присутствующих здесь, желает быть отмеченным,
желает получить метку мастера, то момент настал. Есть кто-нибудь?
Мы огляделись. Одинокая рука неуверенно поднялась и тут же опустилась.
Поднялась другая; потом еще - молодые тела вытянулись вперед, напряглись; а
женщина в черном спустилась со сцены и медленно пошла по проходу,
внимательно вглядываясь, раздумывая, а потом остановилась и указала: "Ты". И
мы знали ее - Сьюзан Паркер, студентка, в дочери нам годится, вопросительно
повернула лицо к женщине, чуть приподняла брови, когда та указала на нее;
затем слабая вспышка осознания; и когда она поднималась по ступенькам на
сцену, мы смотрели пристально, спрашивая себя, что увидела в ней темная
женщина, отчего избрала ее; и еще спрашивая себя, о чем она думает, эта
Сьюзан Паркер, шагая за темной женщиной к деревянной перегородке. На ней
были свободные джинсы и узкий черный свитер с короткими рукавами; коротко
стриженые рыжеватые, слабо блестевшие волосы. За белую кожу? за какое-то
хладнокровие избрана она? Нам хотелось крикнуть: сядь! не стоит тебе этого
делать! - но мы уважительно молчали. Хенш стоял у стола, смотрел без
выражения. До нас дошло, что сейчас мы ему доверяем; мы вцепились в него;
он - все, что у нас есть; ибо если мы не уверены в нем полностью, то кто мы
есть, кто мы есть, черт возьми, если допускаем такое?
Женщина в черном провела и поставила Сьюзан Паркер у деревянной
перегородки: спиной к дереву, плечи прямые. Мы видели, как женщина мягко,
будто бы нежно провела рукой по коротким волосам девушки - волосы
встопорщились и улеглись снова. Потом взяла Сьюзан Паркер за правую руку и
отступила направо, так что рука вытянулась по перегородке. Ассистентка
стояла, держа поднятую руку Сьюзан Паркер, пристально глядя ей в глаза, -
точно успокаивала; и мы заметили, что рука Сьюзан Паркер очень бела между
черным свитером и черным платьем на фоне черного дерева. Женщины смотрели
друг на друга, а Хенш поднял нож и метнул. Мы услышали приглушенный стук
лезвия, резкий вздох Сьюзан Паркер, увидели, как другая ее рука сжалась в
кулак. Темная женщина быстро встала перед нею и вынула нож; повернувшись к
нам, подняла руку Сьюзан Паркер и показала красную струйку на бледном
предплечье. Потом из кармана черного платья достала маленькую жестяную